Ирина Арбенина - Идол прошедшего времени

— Ну, может, девица и впрямь принимала ванны в ночь полнолуния? — заметил Дамиан, выслушав рассказ. — Девушка поверила в легенду о чудодейственных купаниях в Купели Венеры. А вам показалось, что она мертва. Почудилось с перепою.

— С перепугу, — поправил сыщика, краснея, Кленский. — Может, все-таки спросить ее? — нерешительно заметил журналист.

— О чем? Жива она или нет?

— Была она там, в Купели Венеры, в полнолуние или нет?

— Если и была, вряд ли признается. Скромность девушек — главное препятствие в установлении истины. Это я вам как сыщик говорю.

— Но…

— Да хватит вам, Кленский… возвращайтесь в реальность! Ведь пока вы, очарованный дриадами, бегали по лесам, я, например, занимался делом.

— Каким, если не секрет?

— Теперь уже не секрет… Во-первых, сотрудниками нашего детективного агентства были собраны биографические и прочие сведения обо всех участниках экспедиции.

— Вот как?

— Да. А также составлены психологические описания, портреты…

— Тоже всех?

— Тоже.

— И меня описали?

— А как же! Сами же признавались, что это вы убили Яшу!

— Да это я так…

— Ничего себе «так»… Хотели отвести подозрение от Арсения Павловича?

— Конечно. Я всего лишь…

— Я не помешаю? — Кленского перебила подошедшая в этот момент к столу с какой-то кастрюлькой в руках Вера Максимовна.

— Нисколько. Вы очень кстати… Присаживайтесь! — любезно пригласил ее Дамиан.

— Благодарю. — Китаева села рядом у стола. — О чем беседа?

— Дамиан составил наши психологические портреты, — вместо сыщика ответил Кленский.

— Как интересно! Обожаю психологию… Это так увлекательно!

— Вы даже не представляете насколько, — хмыкнул Дамиан. — Итак, Китаева Вера Максимовна…

— Я?

— Именно.

— Что же вам обо мне известно?

— Не так уж мало. Вы, например, болезненно пунктуальны, скрупулезны. Чрезмерно чистоплотны и щепетильны. Неустанные заботы о нравственности подрастающего поколения. Налицо так называемые «качества праведника».

— А что, это плохо? — перебила сыщика Вера Максимовна. — Качества праведника?

— А что — хорошо? — парировал Дамиан. — Ведь, возможно, мы имеем дело с «защитным механизмом», давно известным в психологии. Человек не осознает своих действительных желаний и импульсов и заменяет их противоположными.

— Вот как?

— Например, нечистоплотность и склонность опаздывать превращаются в полную противоположность: человек становится болезненно чистоплотным и пунктуальным. Эта же «защита» приводит к образованию так называемых «качеств праведника».

— Вы говорите, «не осознает своих действительных желаний и импульсов»?

— Да!

— Но каковы же они тогда, по-вашему, эти «желания и импульсы»?! — негодующе воскликнула Китаева. — Не предполагаете ли вы, что я тайно мечтаю поваляться в грязи?

— Речь может идти не о физической нечистоплотности, а, скажем, об этической…

— То есть?

— О желании нарушить табу, диктуемые обществом…

— Какие табу? Не убий, не укради?

— Именно. Ведь у вас сильный характер, Вера Максимовна… Вы удивительно бесстрашны, вы упрямы. Вам, верно, тесно в рамках приличий? Вас сковывают табу…

— Да почему, блин, сковывают?! — возмутилась Китаева, вскакивая со своего места.

— Неужели вы иногда в волнении употребляете это слово? — отметил с непонятным удовлетворением Филонов. — Признаться, я тоже считаю, что оно удачно заполняет какую-то нишу в нашем великом и могучем языке…

— Просто я, увы, много общаюсь с молодежью! — отмахнулась, немного успокаиваясь, Китаева.

— Так вот, сильного дискомфорта, возникшего в результате какого-либо проявления нечистоплотности, можно избежать, если человек быстро компенсирует это каким-нибудь сверхаккуратным действием.

— Вот как?

— Например, женщина не вылезает из-под душа, смывая с себя не пот, а вину. Не физическую грязь, а душевную!

— Как говорил один мой знакомый художник, «не знаю почему, но сдается мне, что очень чистоплотные люди — плохие», — хмыкнул Кленский.

— Лихо! — Вера Максимовна приложила ладони к пылающим от негодования щекам. — Какое же конкретно «проявление нечистоплотности» я компенсирую своими якобы «сверхаккуратными действиями»?

— Какое?

— Да, какое? Убийство Яши Нейланда? Это вы хотите сказать? Так уж говорите прямо…

— Да не волнуйтесь вы так, милейшая Вера Максимовна, — заметил Дамиан, заглядывая в свой блокнот. — Я ведь буду говорить не только о вас.