Мария Шкатулова - Убийство в Озерках

— Представьте: почти все нашлись. Он сдал в комиссионный магазин какую-то цепочку и на этом попался. А остальные вещи нашли у него дома.

— Дома? — переспросила Нина, не веря своим ушам.

— Ну да. Женщина из соседнего подъезда, к которой он залез в тот же день, что и ко мне, сказала, что он откуда-то с Украины и снимал комнату или квартиру. Что вас удивляет?

— Да нет, ничего. Значит, вы так и не знаете, кто он?

— Вы имеете в виду — фамилию? Нет, фамилию я не знаю, и зачем она мне? Слава Богу, нашлись почти все мои вещи, кроме камеи, которую он подарил какой-то девочке, и которую сам не знает, где найти. Даже ложки целы.

— Так он… молодой?

— Ну да, разве я не сказала? Вы представляете, какой ужас? Загубил парнишка себе жизнь.

«Это не парнишка, — думала Нина, оставшись одна. — Это я загубила себе жизнь. Что я наделала? Как я могла заподозрить его в этой злосчастной краже? Как эта нелепость могла прийти мне в голову?»

Нина стала восстанавливать в памяти все происшедшее, чтобы понять, чем объяснялась уверенность, с которой она приписала эту кражу Юрганову. В тот вечер, когда к ней заехала Марго с Женей, он объявил ей, что уезжает в Озерки, и она расстроилась. Она пыталась убедить себя, что ее расстроила бесцеремонность Марго, хотя на самом деле, в глубине души прекрасно понимала, что дело не в Марго, а в ней самой. А кража… Кража — это одна из тех немыслимых шуток, которые судьба играет с человеком. Если бы вор действовал менее аккуратно, она бы наверняка заметила, что замок сломан и догадалась, что это не мог быть Юрганов, так как у Юрганова был ключ. А книги, выброшенные с полки? Сначала она не поняла, почему они валяются, а потом вспомнила, что как-то при нем вытащила из томика Чехова спрятанную там пятисотрублевую бумажку. Разве не очевидно, что он рылся в книгах в поисках денег? А квартира Зинаиды Ивановны? Ведь он там был и видел ее медальон, а медальон — старинный и очень дорогой. Да и с котом… Нина, хоть и ходила каждый день искать его, почему-то была уверена, что Васю взял он. Вот и все. Разве она виновата, что так невероятно совпали обстоятельства?

«Боже мой, Боже мой, — повторяла Нина. — Что я наделала?» Она вспомнила, как в тот вечер, когда приезжала Марго, она не разговаривала с ним, узнав о его отъезде. «Что он подумал? Какой вздорной дурой я ему показалась! И утром, Боже мой, я ушла, не сказав ни слова, не попрощавшись, будто он в чем-то был передо мной виноват. А когда вернулась, его уже не было. Все, это конец. Он наверняка никогда больше не придет, никогда не простит, никогда не захочет меня видеть. Ведь если бы хотел, он давно бы дал о себе знать. Или просто приехал бы, ведь Озерки — не так далеко от Москвы».

И вдруг она с ужасом вспомнила, что поменяла замок. Это означало, что он приходил, конечно же, приходил, ведь он не мог уехать в Озерки, не простившись, и, значит, видел этот замок и истолковал это тем единственным способом, которым можно было это истолковать: его не хотят больше видеть. Как же иначе? Любой на его месте понял бы это точно так же. Или он решил не возвращаться после той безобразной сцены, которую она закатила ему? Ведь прошел уже целый месяц…

Нина опять вспомнила тот злополучный день и покраснела. Как она могла себе позволить подобную вещь? Неужели она сделала это только потому, что он повел себя не так, как ей бы хотелось? Неужели она действительно любит его? И неужели теперь ничего нельзя изменить?

«Что я могу сделать? Все, что я знаю, это что он находится в Озерках. Поехать туда, обойти все дачи и найти его? Или попытаться вспомнить фамилию его товарища? Он говорил, что это известный фотограф… Впрочем, я и так найду. Но нужна ли я ему? И что я ему скажу? Попрошу прощения? Предложу себя в жены? И откуда мне знать, как на самом деле он ко мне относится?»

Нина в отчаянии металась по квартире, не зная, как поступить. «И еще этот дурацкий день рождения», — с досадой пробормотала она и вдруг вспомнила, что за несколько дней до его исчезновения, они говорили о своих знаках зодиака, и Нина сказала: «Я — скорпион, родилась тридцать первого октября». «Если я ему хотя бы немного дорога, он это запомнил. И, значит, придет. И Нина, надев серое шелковое платье, которое ей очень шло, стала ждать.

Бывшие супруги Рогинские пришли вовремя. Евгений Михайлович галантно преподнес Нине ярко-желтые хризантемы, а Марго, протянув ей небольшой, изящно упакованный сверток и поцеловав в щеку, спросила:

— Что-нибудь случилось?