Анна Владимирская - Игра на выживание

– Этот негодяй присвоил деньги музея! Как я теперь перед министерством отчитаюсь?! – Рыбьи глаза Яблоковой наполнились слезами.

Архитектор кивнул, но не стал зацикливаться на этой теме. Теперь, когда непричастность Лизы к афере Шанаева была доказана, гораздо больше его интересовали другие подробности этого странного дела.

– Никому не интересно узнать, почему и как умер Шанаев? – спросил он у аудитории.

– Да пусть бы он в аду горел, сволочь такая! – выплеснула свой гнев Яблокова.

– Мне интересно, – сообщила Елизавета. – Ведь именно благодаря этому существу я поняла, что поговорка «от сумы и от тюрьмы не зарекайся» – не просто набор слов, а народная мудрость!

– По заявкам трудящихся сообщаю: Шанаев умер от инфаркта. А вот по какой причине он умер – это намного интереснее!

– Не тяни кота за все подробности. Объясни! – раздраженно поторопил сына Поташев-старший.

Его тяготило присутствие на этом собрании. Такое очевидное счастье бывшей жены, вынужденная необходимость смотреть на ее молодого мужа, понимать, как она помолодела и похорошела с тех пор, как они перестали жить вместе, – все это раздражало Максима Валерьяновича. Теперь, когда он краем глаза наблюдал за Ниной Анатольевной, его успехи на поприще карьеры уже, казалось, не имели того решающего значения, которое он им приписывал раньше. И его сексуальные победы у других молодых женщин теперь, когда он видел новую Нину, выглядели не такими уж значительными. Словом, на душе у него было муторно, и он давно бы ушел, если бы не уважение к памяти брата.

– Объясняю. Для того чтобы превратиться в Шанаева, гражданин Зорькин сделал пластическую операцию в клинике моего дяди. Скорее всего, именно там он и познакомился с Валентиной Павловой. Но об этом речь пойдет дальше. Казалось бы, изменив внешность почти кардинально, он стал неузнаваем для тех, кто мог его опознать, но есть вещи, которые изменить невозможно, – это устойчивые привычки. У Зорькина была такая. И она по наследству досталась Шанаеву. Нет ничего странного в том, что те люди, которые работали в клинике пластической хирургии, ключевые фигуры – мой дядя и мои двоюродные братья – не только знали в лицо прежнего Зорькина и нынешнего Шанаева. Они еще имели такую особенность: обсуждать смешные привычки своих пациентов с посторонними людьми. Секрет Шанаева-Зорькина мог всплыть в любой, самый неподходящий момент. Я даже предположил бы, что в ту секунду, когда Шанаев переступил порог клиники моего дяди, над семейством Поташевых уже нависла серьезная угроза. Впрочем, об этом я расскажу позже. В минуты глубокой задумчивости, придумывая очередную аферу, Шанаев потирал нос – жест, называемый психологами эффектом Пиноккио. И возможно, именно эта привычка могла его разоблачить, – спокойно продолжал Алексей. – Незадолго до своей смерти Григорий Петрович Шанаев женился на молодой рыжеволосой девушке, Валентине Павловой. Именно она исполнила роль Лизы в австрийском банке. Но на самом деле в нашей пьесе «Мышеловка» Валентина представляется мне злодейкой уровня миледи, описанной Дюма.

– Очень интересно! – блеснула очками Мария Валерьяновна. Она впилась глазами в рассказчика.

– О Валентине лучше расскажет мой друг, – уступил свое место у экрана Поташев.

– Валентина Павлова – невероятно интересный персонаж, – вступил на место докладчика Артем Худаня. – Она…

– Думаю, есть смысл рассказать ее историю с самого начала, – предложил архитектор-сыщик.

– С начала так с начала, – легко согласился журналист. – Валя росла в детском доме, потому как ее родителями были преступники. Мать-воровка родила ее в тюрьме, а отец-уголовник так и сгинул, девочка никогда его не видела. Из родных у Вали Павловой была только тетя. Когда девочка окончила школу-интернат, тетка забрала ее к себе, и стали они жить вместе. Валя поступила в медучилище и пошла работать лаборанткой в институт геронтологии. Там она поняла свое призвание… Очаровывать пожилых мужчин. И пользоваться властью над ними.

– Скрашивать их грустный закат, – констатировал отец Поташева. – Только я не понимаю, зачем нам нужно слушать биографию какой-то медсестры?

– Потерпи, папа! Ты сейчас все поймешь, – невозмутимо произнес Алексей.

– Я продолжаю, – сказал журналист. – Ее призванием, как бы это сказать помягче, было доить пожилых мужчин. Проще говоря, своей молодостью и свежестью вселять в них надежду на то, что их поезд еще не ушел. – Худаня с иронией посмотрел на отца Поташева. – Позволю себе описать внутреннюю суть Валюши Павловой. Чисто как журналист. Итак, раннее детство. Когда родители не в тюрьме, то они пьяные и настолько жестокие, что девочке порой приходится ночевать во дворе, в собачьей будке. Школа. Борьба за выживание и освоение главной техники выживания – мимикрии. В этом Вале не было равных. Рядом с кем она находилась, такой она и была! Для своей первой жертвы она стала совсем иной, вовсе не похожей на ту серую мышь, какой ее знали в интернате и дома. У нее была природная чуйка, и она знала, чем может пленить старого ученого. Поэтому и стала рыжеволосой красоткой с алой помадой на губах! И носила туфли на высоченной платформе или на каблучищах! Она получала представление о красоте из гламурных журналов, поэтому лепила свой образ соответственно. Судя по описанию ее соседки по лестничной площадке, Валентина не просто являла собой образец безудержного гламура. Было в ней что-то от Лолиты. Такая девочка-женщина: острые коленки, вместо бюста – прыщики, попа, как у мальчишки. Пожилым мужчинам это нравилось.