Анна и Сергей Литвиновы - Сердце бога

– Головой ручаетесь? – вдруг спросил Александр Федосеевич.

– Головой, – без малейших колебаний выпалил Вилен.

– Ты, Кудимов, головой-то своей не разбрасывайся, – грубовато усмехнулся Варчиков. – Она самому тебе еще пригодится.

– Извините, я не закончил, – продолжил Вилен. – По-моему, разоблачить шпиона, который вовсе не шпион, а, будем называть вещи своими именами, лишь тюфяк и простак, связавшийся с иностранкой, плоско и скучно. Тем самым мы обрубим все концы – которые, по-моему, весьма перспективны. И я считаю, нам следует использовать ситуацию, чтобы начать игру со Стоичковой. Однако кандидатуру Иноземцева в качестве субъекта дальнейшей дезинформационной игры с противником я считаю слабой и потому негодной. Я предлагаю, ни в коем случае не раскрывая карты, тактично вывести его из операции – например, отправить в длительную командировку. В это время подставить болгарке источник, который полностью находится под нашим контролем, и через него снабжать противника дозированной дезинформацией. В качестве такого источника я предлагаю себя. Мне уже удалось войти в контакт со Стоичковой. Между нами начали складываться товарищеские, доверительные отношения. Я считаю свою кандидатуру наиболее подходящей для того, чтобы начать операцию.

– Что, на горяченькое потянуло, лейтенант? – осклабился Варчиков. – Хотите сменить друга в постельке у болгарки?

Реплика явно имела провокационный характер – вывести подчиненного из себя. Но Кудимов на провокацию не поддался, скрипнул зубами, но ответил совершенно спокойно:

– Мы встречались со Стоичковой несколько раз, в присутствии моей супруги, Валерии Федоровны Кудимовой, в девичестве Старостиной, – он не случайно упомянул девичью фамилию жены. Тесть, генерал Старостин, наверняка был известен Александру Федосеевичу как соратник в органах госбезопасности. Стоило о том напомнить, если Александр Федосеевич вдруг забыл. – Я полагаю, что под прикрытием товарищеских, а не интимных отношений нам вместе с супругой проще войти в доверие к Стоичковой, подставиться под вербовку, а впоследствии, будучи якобы завербованными, передавать главному противнику дезинформирующие материалы. Тем более что моя жена также является секретоносителем, она трудится в почтовом ящике номер *** и имеет допуск по первой форме секретности.

– Вы закончили, лейтенант? – спросил председательствующий. Вилен кивнул. – А вы что скажете, товарищ майор? – глянул он на болгарина. – Поддержит нас державна сигурност в нашей игре?

– Мы всегда поддерживаем действия наших советских братьев, – мило улыбнулся болгарин, – и лично ваши, Александр Федосеевич.

– Хм. А ваше мнение, подполковник? – развернулся руководитель в противоположную сторону.

– Классический вопрос: что предпочесть – синицу в руках или журавля в небе, а? – спросил Варчиков как бы самого себя. – Вам знакома такая поговорка, товарищ Пламен? – вдруг обратился он к представителю болгарского КГБ.

– Конечно, – улыбнулся тот.

– А кто не рискует, не пьет шампанское – такая известна? – Болгарин снова подтвердил. – Вот и я думаю. Активность, можно даже сказать, горячность моего молодого сотрудника начинает склонять меня к мысли: а может, и впрямь рискнуть? – Варчиков выжидательно уставился на председательствующего – он по ходу совещания с легкостью переменил свое первоначальное мнение, подладив его под угаданное желание начальства.

– Хорошо, – кивнул Александр Федосеевич. – Похвально, когда молодые сотрудники не боятся взять на себя ответственность, – он милостиво улыбнулся Вилену. – И столь уверены в своих институтских товарищах, что ручаются за них головой. Подведем итоги. Ваше предложение, Вилен Витальевич, спокойно, тихо и правдоподобно отвести от Стоичковой Иноземцева принимается. Товарищ подполковник, позаботьтесь, чтобы руководство «ящиком» отправило его в долгосрочную командировку и чтобы все происходящее выглядело максимально естественно. А что касается дезинформационной игры – я предложение товарища Кудимова поддерживаю и доложу о нем руководству. Однако окончательное решение должно приниматься на более высоком уровне. Тем не менее считаю, что может получиться интересная операция – как вы думаете, товарищи?

Декабрь 1960-го

Полигон Тюратам

(космодром Байконур)

Владик

С полигона Владик никому не писал. Марии было совершенно невозможно: иностранной гражданке? С совершенно секретного объекта? Легче прийти в особый отдел и самому на себя накатать заяву. Ни маме, ни Гале корреспондировать не хотелось. Да и о чем он мог им сообщить? О работе извещать было нельзя, о бытовых условиях тоже, и даже о погоде не рекомендовалось. Особисты режиму секретности посвящали отдельный инструктаж, а потом еще не раз напоминали о бдительности.