Анна и Сергей Литвиновы - Сердце бога

Девушки-соседки укладывались, и Мария с Владиком отправились в рабочую комнату. Но и там засели полуночники: считали контрольные и лабораторки, чертили листы – приближалась сессия. На влюбленных зашикали. На кухне тоже сновал, косился народ – кто чайник грел, кто картошку жарил. Пошли тогда на широкий подоконник на лестницу – традиционное общежитское место для неприкаянных влюбленных. Посидели, покурили. Мечта Иноземцева остаться до утра рассыпалась в прах. А завтра в это время его самолет возьмет курс на Тюратам.

«Я уезжаю, – только и сказал он. – В командировку». – «Надолго?» – спросила она. «Понятия не имею. Может быть, до самого Нового года». – «У-у, как долго. Ще ми липсваш. Я буду по тебе скучать. А куда ты едешь?» – «В тайгу», – легко сказал он. Впрочем, в чем-то и не соврал: одним из кодовых имен полигона, расположенного в пустыне, было: объект «Тайга».

– До свиданья, мой Влади, – сказала она. – Довиждане. Беги, а то опоздаешь на влак.

Он говорил ей, что живет в Подмосковье, но ни разу – где конкретно.

– Не влак, – усмехнулся, – а э-лек-трич-ка. Повторяй за мной: э-лек-трич-ка.

И она послушно сказала: «е-ле-тыч-ка». А потом засмеялась и сама поцеловала его в губы.

И это был их последний поцелуй. И последняя встреча. А смешная «е-ле-тыч-ка» – последним словом, которое он от нее слышал.

За три недели

до описываемых событий

В одной из совершенно неприметных квартир в центре Москвы собрались за длинным столом четверо мужчин. Все разного возраста. Старший – пятидесяти без малого, а младший – лет двадцати пяти, все в добротных костюмах и галстуках. Последнего внимательный читатель нашей повести мог бы легко узнать: то был Вилен Кудимов. Как самый младший по возрасту и по званию, он сидел в дальнем конце стола. Еще один персонаж тоже довольно мимолетно появлялся на наших страницах: то был командир Вилена подполковник Варчиков. Однако тот занимал лишь второе по значимости место за столом. Председательский стул принадлежал мужчине около пятидесяти, которого все называли Александром Федосеевичем. Будем его именовать так и мы, опуская фамилию и воинское звание. И, наконец, в четвертом мужчине, никому не знакомом, чувствовалось что-то неуловимо восточное или южное – может, на первый взгляд выходец с Кубани, или грузин, или молдаванин. У него даже имелись тонкие щеголеватые усики, которые мужчина временами поглаживал. Чем-то напоминал он молодого артиста Зельдина времен фильма «Свинарка и пастух». Впрочем, инкогнито «Зельдина» скоро оказалось раскрыто: его представил Александр Федосеевич, открывая совещание – а то, что встреча четырех мужчин, невзирая на приватную обстановку, являлась именно совещанием, они были прекрасно осведомлены. Велась даже скрытая магнитофонная запись, а впоследствии был составлен протокол. Встреча происходила на конспиративной квартире, а не в управлении, лишь по причине того, что двое сотрудников действовали под прикрытием: Кудимов – в качестве инженера почтового ящика номер шестьсот пятьдесят один, а «Зельдин» прибыл в Советский Союз под крышей представителя болгарского объединения «Плодэкспорт».

– Итак, товарищи, – председательствующий окинул собравшихся внушительным взором, – в первых словах моего выступления позвольте представить вам нашего коллегу из Народной Республики Болгария, представителя державной сигурности – правильно я излагаю? – или, иными словами, болгарского Комитета государственной безопасности. Зовут его товарищ Пламен Гочев, и звание он имеет майор. – Гость улыбнулся и коротко кивнул. – Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, я предоставлю слово товарищу Пламену. Можете чувствовать себя свободно, товарищи, и курить. – И Александр Федосеевич подал пример, закурив первым. Он предпочитал, как и вождь народов товарищ Сталин, папиросы «Герцеговина Флор». Достал сигареты и болгарин – американские «Кэмел». Жестом предложил их всем собравшимся, и двое приняли приглашение, причем подполковник Варчиков, затянувшись, скептически мимоходом выдохнул: «А слабоват американский верблюдик».

– Уважаемые коллеги, – начал болгарин – акцент в его речи практически не слышался, и только странноватое для русского уха построение фраз выдавало иностранца. – По вашей просьбе мы проверили информацию о гражданке Болгарской народной республики Марии Стоичковой. – Он достал из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумагу и начал читать: – Мария Иванова Стоичкова, год рождения тысяча девятьсот тридцать третий, уроженка города Варна, по национальности болгарка, образование высшее техническое.