Росс Макдональд - Чисто семейное дело

— Бриджтон — моя погибель, — продолжала она. — Честно говоря, я все время это знала.

— Где же находится этот ваш Бриджтон?

— В Иллинойсе, к югу от Чикаго.

— Вы сказали, что это город, в котором все произошло. Что именно?

— Мне не хотелось бы углубляться в это.

— Тогда я вряд ли сумею вам помочь.

— А я на это и не рассчитываю. Вы просто стараетесь выудить у меня информацию.

Это была чистая правда. Я и в самом деле не собирался брать на себя заботу о Хелен Хагерти. Я не верил ей.

Она подошла к стеклянной стене дома и посмотрела на горы.

— Раньше я любила такие синие сумерки, теперь они вселяют в меня ужас.

— Вы даете волю чувствам, — сказал я. — Умной женщине это не к лицу. Если здесь вам грозит опасность, уезжайте или попросите в полиции охрану.

— Я уже просила. После первого звонка я пошла к шерифу, но он заявил, что это просто хулиганствующие подростки и посоветовал не обращать внимания.

— Вот и не обращайте.

— Не могу, Лью, мне страшно. Вы останетесь со мной?

— Сейчас я занят: у меня, как вы знаете, есть клиент. Однако обещаю держать вас в поле зрения.

— Благодарю покорно! — она отвернулась так резко, что даже ударилась о прозрачную стеклянную стену.

В сгущавшейся тьме я подъехал к мотелю «Отдых у моря». Портье — молоденький парень в яхтсменской кепочке — сообщил мне, что Алекс Кинкайд снял две комнаты и уехал. Я отправился в «Прибой» перекусить и встретиться с Симми Фарго.

Фотограф сидел в своей каморке. Завидев меня, он схватил со стола черный конверт и раздраженно швырнул его в мою сторону.

— Я-то думал, снимки нужны вам срочно, — буркнул он.

— Были нужны, но мы уже нашли ее.

— Стало быть, все мои труды — псу под хвост?

— Я возьму карточки. Кинкайду могут пригодиться. Сколько с меня?

— Четвертной.

Я отсчитал две десятки и пятерку, и Фарго тут же сменил гнев на милость.

— Где же вы ее откопали? — полюбопытствовал он.

— В местном колледже. Она возит на машине одну даму по фамилии Бредшоу.

— Это та, у которой «роллс-ройс»?

— Да, вы с ней знакомы?

— Не сказать, что знаком. По воскресеньям она часто обедает тут с сыном.

— Я понял, что у нее большие деньги, это так?

— Не только деньги. Ее сынок — важная шишка среди здешних учителей. Хороший парень, только непонятно, чего он до сих пор липнет к материнской юбке. Может, надеется на ее денежки? Как бы ему не прогадать. Слава богу, у него хватило ума сделать карьеру… Кстати, вы нашли этого Бегли?

— Да, я с ним говорил, но мало чего добился.

— Кажется, я вспомнил, где видел его. Только обещайте не ссылаться на меня в случае чего. Есть такая штука как случайное сходство, и я могу сесть в лужу, если ошибаюсь.

— Обещаю не ссылаться, — сказал я.

— Ладно. Так вот, мне кажется, что этого человека зовут Томас Макджи. Тот самый Макджи, который десять лет назад убил свою жену в Индиан-Спрингс. Я фотографировал его на суде, когда работал в газете, но редактор так и не напечатал снимок.

— Вы уверены, что его судили именно за убийство жены?

— Да, дело было ясное. У меня нет времени на подробности, но я помню, что бедняге грозило пожизненное заключение. Если бы не его адвокат, Джил Стивенс, Макджи не выбрался бы на свободу так скоро.

Я вспомнил рассказ Бегли про хромовые рудники в Новой Каледонии, и мне подумалось, что десять лет — это не так уж и скоро.

Над Шеауотер-бич висел густой туман: прилив был в самом разгаре. Из-за коттеджей доносился рев прибоя, в промозглом воздухе стоял терпкий запах йода.

Дверь на мой стук открыла Мэдж Джерарди. Глаза у нее были заплаканные, чего не могла скрыть даже наложенная щедрой рукой косметика.

— Вы сыщик? — спросила она.

— Да. Можно войти?

— А зачем? Чак уехал.

Об этом я уже и сам догадался. Женщина повела меня в гостиную, где уселась на диван, отшвырнув пинком стоявшую на полу пустую бутылку.

— Это вы виноваты, — посетовала она. — Он начал собирать чемодан сразу же после вашего ухода.

— Он сказал, куда едет?

— Нет. Только просил не ждать. И зачем вам понадобилось нагонять на него страху? Чак никогда никому не делал зла.

— Нетрудно же оказалось его напугать.

— Чак очень чувствителен, у него была тяжелая жизнь. Он часто говорил мне, что мечтает о покое и укромном уголке, где мог бы писать свою книгу.

— Воспоминания о Новой Каледонии?

— Не думаю, чтобы Чак когда-то был в Новой Каледонии. Про хромовые рудники он вычитал в журнале. Сомневаюсь, выезжал ли он вообще за границу.