Анна Князева - Перстень Александра Пушкина

– Значит, жив… Где он сейчас?

Борис Ефимович напомнил:

– Молодой человек обещал.

– Простите.

– Ладно, не извиняйтесь. – Чуть помолчав, старик проговорил: – А не спросить ли вам об этом у вашей супруги?

Теперь надолго замолчал Сергей.

– Что вы имеете в виду? – наконец спросил он.

– Лишь то, что она говорила с ним в моем доме. Прощайте.

В трубке раздались гудки. Сергей бросил трубку на одеяло и несколько мгновений просидел без движения. Потом сорвался с места и бросился на кухню.

Полина обернулась на звуки шагов.

– Что случилось?

– Ты говорила с ним?!

– С кем? – Она отставила миксер и сунула палец в соус, однако протестировать его вкус так и не удалось.

Сергей схватил полотенце и вытер ее палец.

– Не отвлекайся. Сядь!

Полина опустилась на стул.

– Когда мы пришли к Борису Ефимовичу, я отправился в его кабинет. Тебя проводили в чайную комнату. Рассказывай, что было дальше.

– Агата принесла зеленого чаю…

– Агата? – Сергей вспомнил: – Его домработница!

– Когда я выпила чай, мне стало скучно. Чайная роза на подоконнике оказалась искусственной…

– Полина! Пожалуйста, без подробностей!

– Я не знаю, что именно тебя интересует…

– Начни с того момента, когда ты зашла в соседнюю комнату.

Полина сосредоточилась.

– Я зашла, закрыла за собой дверь, а когда обернулась, увидела мужчину.

– Что он делал?

– Стоял посреди комнаты.

– Он поздоровался?

– Даже не заметил меня.

– А потом?

– Потом сказал… – Она прищурилась. – Нет, он прочитал стихи.

– Стихи? – Сергей ошарашенно взглянул на жену. – Зачем?

Полина ответила:

– Ты бы не прочитал, а он прочитал. И это прозвучало очень изысканно.

– Я бы не прочитал потому, что никаких стихов не знаю. По-моему, вообще глупо читать стихи вслух. Помнишь, о чем они были?

– Постой, – она начала вспоминать. – Кажется, так:

Сергей чуть посидел, пытаясь осмыслить глубинный смысл, заключенный в этих двух строчках.

– Ну и что? – спросил он и недоуменно пожал плечами. – К чему это было сказано?

– Сначала я подумала, это про дверь, в которую я вошла.

– А потом?

– А потом я увидела, что он смотрит на стену.

– Ну?..

– На стене висела картина.

– Та, с дверью? – Сергей вспомнил. – Ты говорила.

– Во все полотно – закрытая синяя дверь с вытертыми филенками, немного плюща на серой шероховатой стене, и все. Потом он стал умничать, рассуждать.

– О чем?

– О двери… – Она уточнила: – О двери в философском смысле слова.

– Какой философский смысл может быть у двери? – Дуло уставился перед собой, потом спросил: – Что он имел в виду?

Полина пожала плечами.

– Мне кажется, он просто красовался. Это немного компенсировало ужасное впечатление от его внешнего вида. – Она рассмеялась. – Помнишь нашу соседку после того, как она укорачивала себе нос и отсасывала жир с подбородка?

– Как ты сказала?

– У него все лицо было одним сплошным синяком с отеками и пластырем!

– Как после пластической операции?

– Последствия катастрофы.

Дуло закивал головой.

– Да-да… Как после пластической операции…

– Ты не слышишь меня! – разозлилась Полина. – Он сам сказал, что разбился в автомобиле.

Сергей посмотрел на нее очень серьезно.

– Это был Глеб Пархатский.

– Что?.. – Полина испуганно замерла.

– Ты говорила с Глебом Пархатским.

– Это не он! Я видела его по телевизору. Видела фотографии. Он умер!

– Он жив. То, что случилось и о чем писали газеты, – не более чем инсценировка его смерти.

– Но он не похож.

– Ты сама сказала, лицо – синее и отечное.

– Ты думаешь, это последствия пластической операции? – наконец догадалась она.

– По-видимому.

– Откуда тебе известно, что это он?

– Борис Ефимович намекнул.

– Намекнул?

– Считай, сказал напрямую. Ты же помнишь, как он разозлился, когда вытаскивал тебя от Пархатского.

– Он сказал: «Мы ждем вас, голубушка». И это прозвучало очень любезно.

– Любой другой сказал бы тебе: «Какого черта ты здесь делаешь!»

– Знаешь, а ведь я с ним встретилась еще раз…

– С кем?

– С Глебом Пархатским.

Сергей внимательно посмотрел ей в глаза:

– Шутишь?

– Ничуть. – Полина покачала головой и стала рассказывать:

– Мы встретились на выставке ювелирных украшений, когда ты ушел.

– Он сам к тебе подошел?

– Ну, не я же к нему!

– Что ему было нужно?