Валерий Михайлов - Глава 23

– Глазница в пирамиде.

– ЧТО???

– Пустая глазница в пирамиде, – повторил Благородный Дон.

Появление клейма на руке санитарного инспектора, да не просто клейма, а клейма в виде пустой глазницы в пирамиде, было событием, способным заставить нервничать не только Благородного Дона, но и лиц, занимающих значительно более высокое положение на иерархической лестнице ГСИ. Пустая глазница в пирамиде была символом некоего Аббатства 691, которым (символом) аббатство помечало то, что входило в сферу его интересов. Фактически, пустая глазница обозначала: Внимание, охраняемая частная собственность. Пресекаем любые посягательства без предупреждения!

Обычно, сталкиваясь с символикой Аббатства, ГСИ старалась уходить от конфликта, но клеймо на руке одного из ответственных представителей Инспекции… Это было уже слишком! Но хуже всего было то, что Инспекция не имела возможности предъявить свои претензии.

Аббатство было на 100 % тайным, причём не в том смысле, в каком являются тайными масоны, тамплиеры или иллюминаты. В аббатстве не было вертикали, не было структуры, не было всевозможных посвящений, не было ни одной ниточки, за которую можно было бы размотать этот клубок. Более того, даже теоретический захват члена аббатства (на практике такого ещё не случалось), не означал ровным счетом ничего. Пленный мог даже не знать в лицо ни одного другого члена Аббатства, принимая одновременно активное участие в его работе. Зато само Аббатство в случае необходимости наносило точные удары, устраняющие препятствие ЛЮБОГО уровня, поэтому с ним никто даже не пытался связываться. Благо, Аббатство занималось своей, неизвестной посторонним деятельностью, и очень редко вступало с кем-либо в конфликт. В его интересы совершенно не входили какие-либо социально-политические или другие явления и процессы из мира обычных людей.

Вот чем объяснялось появление в спасательном самолете Благородного Дона, который наверняка бы предпочёл ликвидировать санитарного инспектора, но не мог себе этого позволить, так как Аббатство заявило на него свои права. Фактически, оно спасло Паркину жизнь, и он прекрасно это понимал, как понимал и то, что, если понадобится, оно с ещё большей легкостью отберёт у него всё, включая рассудок, здоровье или жизнь.

– Что думаешь делать? – спросил Благородный Дон, когда санитарный инспектор закончил рассказывать свою «бредовую» версию происшедшего у Али.

– Не знаю ещё, – ответил Паркин, – я надеялся, что вы мне дадите ответ на этот вопрос.

– Ладно, пока отдыхай дома, а там будет видно, – решил Благородный Дон. Он даже не попытался скрыть своё замешательство.

– Думаю, они объявятся. Не зря же они показали мне своего человека…

– Ладно, отдыхай.

Сказав это, Благородный Дон нажал кнопку вызова медсестры. Она появилась со шприцем в руках.

– Вам следует отдохнуть, – сказала она и как-то с опаской приблизилась к постели санитарного инспектора.

– Не бойтесь, я не кусаюсь. Иногда только лаю, – пошутил он, – или вою на луну. Показать?

– Вам следует отдохнуть, – повторила медсестра, вводя в вену Паркина маслянистую жидкость. Его накрыло бархатное забытьё.

А ведь это вполне может быть и билет в один конец, – только и успел подумать он.

Звонок медленно, но неуклонно проникал в сознание Паркина. Спросонья санитарный инспектор по привычке потянулся к телефонной трубке, и только услышав в ней длинный гудок, понял, что звонят в дверь. Он был в собственной квартире, в собственной постели и даже в собственной пижаме. Одно мгновение он даже подумал, что все произошедшее с Али было странным, кошмарным сном, но клеймо на левом плече говорило об обратном.

– Иду! – крикнул санитарный инспектор, надевая тапочки.

За дверью стоял курьер.

– Извините за переполох, – сказал он, но мне было приказано звонить до последнего.

– Всё верно, иначе ты бы меня не поднял, – миролюбиво заметил санитарный инспектор, разглядывая курьера – мальчишку лет 16.

– Вам конверт, – сказал посыльный, улыбаясь во весь рот, – распишитесь.

Обратного адреса на конверте не было.

Менять адрес санитарному инспектору не хотелось, но появление посыльного с конвертом говорило о том, что кто-то был в курсе, где его можно найти, а подобные вещи были недопустимы.

– Какой сегодня день? – спросил Паркин, расписываясь на квитанции.

– Среда, – немного с завистью ответил посыльный. Санитарный инспектор выглядел как человек, которому несколько дней подряд было чертовски хорошо. Такую роскошь посыльный себе позволить не мог.