Алексей Макеев - Та еще семейка

— Я к завотделением, к главврачу. Уголовный розыск, мать вашу, требую служебного расследования! Главврач мне: «Пожалуйста. Требование из прокуратуры. Но вообще-то, — говорит, — мы и сами удивлены. В принципе здоровье у Слепаковой шло на поправку. Ну, конечно, стресс в связи с трагической смертью мужа… Ну, после обморока сотрясение мозга… Упадническое настроение… Однако давление подвели к норме, сердце почти в порядке — и вдруг на тебе!» Я в палату, опрашиваю больных. Одна там выздоравливающая рассказала: «Мы все спали. А ночью слышу — шум какой-то… Глаза открыла, гляжу — дежурная сестра около Слепаковой суетится. Спрашиваю, в чем дело. Сестра говорит: «Надо укол от сердца сделать…» Потом стало тихо, снова заснули. Через какое-то время опять шум. Гляжу: врач, сестра, санитары. Положили Слепакову на каталку, вытащили и свет потушили. А утром объявили: умерла».

— Считаешь, устранили заинтересованные лица? — таинственным тоном осведомился Полимеев.

— Да какие тут могут быть сомнения! — заорал Сидорин. — Я снова к заведующей: «Как фамилия медсестры, которая дежурила ночью? Кто такая? Возраст? Сколько у вас работает?» Отвечает: «Сабло Юлия Викторовна. Двадцать два года. Окончила медицинское училище в Алма-Ате. Уроженка Казахстана, недавно получила российское гражданство. У нас работает четвертый месяц». — «Фото имеется? И сообщите мне место проживания».

— Фотография с тобой? Давай сюда, — потребовал Полимеев.

Получив от Сидорина фото, майор Полимеев надел очки, хотя пользовался ими редко: если очень уж мелкий шрифт или какие-нибудь еле различимые следы преступных действий. Над карточкой подозреваемой в убийстве медсестры он пошевелил бровями и шмыгнул носом.

— Даже обидно, — сказал майор. — Хорошенькая девчонка. Глаза прямо как у ангела.

Сидорин дернул плечом, противно-издевательски хохотнул, снял серую мятую кепку и снова нахлобучил:

— Как говорят: глазами сирота, а…… Извиняюсь за выражение…

В дверь стукнули. Рытьков сначала просунул голову, потом переступил порог.

— Разрешите, товарищ майор?

— Разрешаю. Есть свидетели по трупу в магазине?

— Нашли двух бабушек. Они эту… которую возле магазина обнаружили, знают. И сожителя ее, такого же, тоже видели. Так что начинает немного проясняться. Еще мужчина один гулял в четыре часа утра с бультерьером. Заметил автофургон светлый с брезентовым верхом. Ну и вот…

— Ладно, Саша, передашь дело старшему лейтенанту Гороховскому. И Минаков пусть с ним продолжает. А ты подойди-ка сюда. Узнаешь?

Рытьков взял карточку, помолчал.

— Как же… — сказал сожалеюще, будто заранее знал, какое преступление вменяется глядящей с фотографии девушке. — Вчера в Склифе мимо меня прохаживалась. Я в коридоре сидел, пока Валерий Фомич со Слепаковой беседовал. Такая нахальненькая телочка. Подмигивала мне, ноги показывала как можно выше и кое-чем вертела. Потом смылась.

— Понравилась? — спросил Рытькова майор с улыбкой понимающего молодость мудрого долгожителя, хотя был ровесник Сидорина. — Должен тебя огорчить. Эта миловидная… как ее… Юлия Викторовна Сабло подозревается в убийстве. Скорее всего, она нашла способ умертвить ночью Слепакову. Такие дела-делишки. Поезжай по адресу: улица Михневская, дом 19, квартира 436, вход со двора. Найдешь подозреваемую на месте, задержи, привези сюда. Если ее нет, опроси соседей. Узнай, где она может быть. Возьмешь серые «жигулята», ключи у дежурного Блазнина. Действуй.

— Где это… Михневская?

— Старший лейтенант Блазнин тебе найдет по справочнику. Давай, одна нога здесь, другая…

— На Михневской, — пошутил Маслаченко и немного сконфузился; остроты были не ко времени даже для привыкших ко всему оперов.

Узнав район, куда следовало попасть, Рытьков получил ключи от «Жигулей» и направился к выходу.

— «Макарова» прихватил? — заботливо осведомился дежурный офицер.

— Обойдусь. Тут не серьезно в этом смысле.

— Смотри, Шура, как бы чего…

— Плечо у меня болит с тех пор, как Слепакова брали. От молотка. Да ладно. Может, никого еще и нету на Михневской-то. — Он звякнул наручниками. — Вот браслеты взял для порядка.

Рытьков сел в машину и помчался через Москву разыскивать нужную улицу, дом и квартиру. Начало темнеть. Он вспомнил медсестру в распахнутом халатике, вызывающе гарцевавшую высоко открытыми стройными ногами на стеблевидных цокающих каблучках. А теперь выясняется, что эта юная красотка вполне может быть преступницей. И напрасно, может быть, он не взял пистолет. «Эх, где наша не пропадала!» — мысленно воскликнул опер Рытьков, прибавляя скорость. Тут и появилась улица Михневская.