Марина Константинова - Тридцать три несчастья

Но уже становилось слишком опасно, даже горячо. Увидев однажды свой искаженный фоторобот в «Криминальном канале», Любаня пришла в ужас. Она немедленно постриглась, выкрасила волосы в пепельный цвет, выщипала брови и две недели боялась выйти на улицу. Род деятельности надо было менять.

Между тем Коляну стукнуло шесть лет и одиннадцать месяцев. В ближайшей школе его приняли в первый класс. Мальчик рос смышленым, обаятельным и был очень похож на своего отца — Сашку Алтынова: такой же ладненький, худенький блондин с римским профилем. Кстати сказать, к тому времени Сашка уже настрогал четырех девок от трех жен, но родного сына так и не признал и ни разу его не видел.

День 1 сентября выдался как по заказу. Было ясно, солнечно, тепло, и какой-то всеобщий восторг разливался в воздухе.

Колян проснулся очень рано, сам позавтракал, не беспокоя мать и отчима. Он нервничал. Он уже несколько раз проверил свои тетрадки и учебники, ему казалось, что мама с Кириллом проспали и слишком медленно собираются, что воротничок рубашки недостаточно выглажен, что вихры никак не приглаживаются и что он точно опоздает встретиться со своим другом Бобом в парке напротив школы. Ну какие же дураки эти взрослые, ну о чем они говорят в такую минуту! При чем тут какой-то ларек на Маяковке и при чем тут какая-то Лерка Галдина!

И тут Колян навострил уши — ведь фамилия его друга Боба — Галдин, а маму его зовут тетя Лера. Вдруг ему стало интересно, и он застыл перед зеркалом, внимательно вслушиваясь в разговор.

— Да ты с ума сошла! Ведь она предлагает тебе только ночные смены! Я не могу на это согласиться! И когда только ты успела с ней сговориться?

— Вчера. Я просто так ей позвонила, а Лерке как раз продавщица нужна. Я обещала сегодня или завтра дать ответ. А то место уплывет.

— Да пускай себе уплывает. Тоже мне, место! Ты когда ее в последний раз видела-то, подругу свою?

— Ну, это… Не помню. Давно, — честно созналась Любка.

— Во-во! А теперь эта так называемая подруга предлагает тебе такое дерьмо! Ты вообще зачем ей звонила?

— Да я так, от отчаяния. Я даже и не знала, что у нее торговая сеть…

— Что-что? Три грязных ларька ты называешь торговой сетью?! Я всегда знал, что ты дура. Никогда не сомневался.

— Не три, а пять, — обиженно уточнила Любка. — И никакая я не дура. Я ее предупредила, что сначала с тобой посоветуюсь. Вот советуюсь…

— «Вот, советуюсь»! — зло передразнил ее Кирилл. — Видали? Чтобы мать семейства по ночам в свинарнике водкой торговала! Я сказал — нет!

— А тебе-то что? Ты сам по два раза в неделю дома не ночуешь, а когда ночуешь, то только спишь! А я, между прочим, не шляться по мужикам собираюсь, а работать!

— Еще бы ты по мужикам шлялась! Я тоже работаю!

— Интересно, чем же это ты работаешь?

— Заткнись, п…! Ребенку в школу пора.

— Спохватился.

Любаня повернулась и посмотрела на Коляна. Мальчик сосредоточенно завязывал шнурки на кроссовках. Он так был занят своим делом, что Любаня не поняла, слушал он их разговор или пропустил все мимо ушей.

— Малыш, ты отлично выглядишь. Все, мы выходим, спускайся, детка, мы следом.

Колян схватил свой рюкзачок, и его сдуло.

Она обернулась к мужу и трясущимися губами тихо произнесла:

— Если ты еще раз, козел, при ребенке…

Любаня не успела договорить, Кирилл со всего маху ударил ее по лицу.

Мгновенно распухла щека и отек глаз. Люба сдержалась, надела черные очки и стремительно вышла из квартиры.

Они немного опаздывали, и, конечно, в сквере Боба уже не было. Колян не на шутку расстроился. К тому же настроение и так было испорчено предшествующим скандалом матери с отчимом. Значения последнего слова, брошенного Кириллом, Колян не знал, но он уловил его оскорбительную суть и не решался про это спросить у матери.

В школьном дворе было пестро, крикливо и весело. Нарядные малыши жались к родителям, ребята постарше громко смеялись, делясь летними впечатлениями. Море цветов колыхалось над головами. Из динамиков неслась разухабистая музыка, но почему-то не про голубой вагон и Чебурашку, а про какую-то заразу, которая кому-то два раза отказала.

У Коляна перехватило дух, и, обалдев от такой праздничной атмосферы, он враз забыл о домашней ссоре и, раскрыв рот, пялился по сторонам. Его мама была самая красивая, и он гордо держал ее за руку. Он так и не понял, почему она прикрывает лицо роскошным букетом, который они вместе купили накануне.

— Мама, мама! Смотри, вон Боб! Пойдем скорее! — закричал мальчик, увидев приятеля.