Ричард Старк - В колыбели с голодной крысой

- Я был в Сент-Луисе, - сказал я. - Не знаю, считается ли это место шикарным, но я там был.

Это вернуло ей хорошее настроение, и она сказала:

- А когда-нибудь были вы в Лос-Анджелесе?

- Нет, Сент-Луис самая западная точка, в которой я побывал.

- О, я мечтала бы поехать туда, - сказала она. - Я так хотела поступить в Калифорнийский университет. И увидеть Тихий океан, и, может быть, когда-нибудь побывать на Гавайях. Где вы собираетесь поселиться?

- Что?

- Когда закончите колледж. Где вы тогда собираетесь жить?

- Не знаю. Наверно, некоторое время проведу в Нью-Йорке. Мне хочется получить степень магистра в Нью-йоркском университете. А после этого - там, где получу работу.

- Но непременно в каком-нибудь большом городе, - убежденно сказала она. Не в такой же дыре, как Уиттберг.

Я засмеялся:

- Нет, не в таком месте, как Уиттберг. В подобном городе не много найдется возможностей для экономиста. Она склонила голову набок и взглянула на меня, говоря:

- Вы не похожи на экономиста.

- А я пока еще им не стал, - заметил я ей. - А на кого я похож?

Она старательно обдумала вопрос и сказала:

- На учителя. На очень идеалистически настроенного молодого учителя, который хочет, чтобы все его ученики были прилежными.

Я усмехнулся:

- Как в книжках, да?

- Вы не думаете, что станете преподавателем?

- Не знаю. Может быть. Но сначала попытаюсь найти работу на каком-нибудь частном предприятии.

- А что, если вам придется улаживать конфликты в какой-нибудь нефтяной компании или что-нибудь в этом духе? - спросила она. Ее глаза снова сияли, и она всплеснула руками:

- Будете путешествовать по всему миру...

Побываете в Саудовской Аравии, Венесуэле и в Южных морях...

- А есть ли нефть в Южных морях?

- Ну ладно. Тогда в Северной Африке. А я буду вашим секретарем и повсюду буду сопровождать вас.

- Договорились.

Она отпила немного чаю и молча уставилась в стакан.

- Интересно, как можно стать стюардессой. Вы не знаете как?

- Нет, не знаю.

- Я видела в толстых журналах объявления о школах стюардесс, - сказала она. - Заочные, по переписке. Но наверно, это все мошенничество, как вы думаете?

- По всей вероятности, да.

- Если бы я была стюардессой, - сказала она, - у меня была бы квартира в Лос-Анджелесе. И быть может, я смогла бы посещать вечернее отделение в Калифорнийском университете. Мне всего двадцать семь, я еще не слишком стара для поступления в колледж.

- Конечно. Взять хотя бы меня.

Она внезапно встала и, не глядя на меня, спросила:

- Хотите послушать музыку?

- Конечно, замечательно.

Слева у стены стоял проигрыватель. Она включила его, затем достала стопку пластинок с полки под ней. Это была танцевальная музыка, и вся двадцати пятнадцатилетней давности, но вся переизданная на долгоиграющих дисках. Там было много Миллера и несколько ранних похожих на Миллера альбомов Кентона времен Белбоа-Бич, несколько - Рея Фланагана и даже Рея Маккинли. Самый свежий из всех был альбом-переиздание Сотера-Финегена 1952 года.

Зазвучали мелодии Миллера, мягкие как маргарин, она убавила громкость, чтобы музыка не мешала нам беседовать, если мы захотим. Но она молча сидела на диване. Потом встала и подошла к проигрывателю. Она стояла чуть склонив голову набок, то ли внимательно слушая музыку, то ли погрузившись в свои мысли.

Она простояла так, пока слушала "Павану", потом повернулась ко мне, но все еще не смотрела на меня.

- Я никогда не училась танцам, - сказала она. - Мне хотелось бы научиться танцевать. - Она говорила очень тихо и так же не глядя на меня, так что я не мог понять, предназначались ли ее слова мне, а потому промолчал.

Тогда она наконец посмотрела на меня и спросила:

- Не хотите меня поучить?

- Я не слишком-то хорошо танцую, - слукавил я. Я прекрасно танцевал на вечеринках. Однако ситуация явно не соответствовала желанию танцевать, но потом я подумал, что, скорее всего, смерть деда основательно выбила ее из колеи.

- Пожалуйста, - сказала она, - я вас очень прошу.

- Хорошо, - нехотя согласился я и под звуки "Серенады Солнечной долины" стал показывать ей основные па.

Я очень скоро обнаружил, что она лгунья не хуже меня. Она умела танцевать. И скорее всего, даже лучше меня, но искусно изображала неумелость или неловкость. Но так или иначе, ближе к финалу "Серенады Солнечной долины" она уже была в моих объятиях и мы легко двигались вместе, как будто танцевали вместе не один год.

Но рано или поздно экзамен завершается. Не прошло и четырех часов с момента убийства ее деда, я по уши увяз в расследовании убийства и сопутствующих ему интригах, но она хотела, чтобы я ее целовал, и я это делал. Она всячески давала понять, что желает моих ласк, и я обнимал ее, ласкал ее тело. Потом захотела, чтобы я взял ее на руки и отнес в спальню. Я не задавался вопросом, почему ей пришла в голову такая фантазия. Мне было на все наплевать, хотя я отдавал себе отчет в кощунственное(tm) наших действий. Я взял ее на руки - она была легкой как ребенок - и понес вверх по лестнице.