Маргарита Резник - Сахар…

За Древляночным кольцом со стороны леса красовались разнокалиберные постройки, окружённые широким сетчатым забором. Это была не колючая проволока, а просто металлическая сетка, да и выход с территории никто не ограничивал. Как позже объяснил Павел, это учреждение открытого типа, и именно поэтому никто не стремится оттуда сбежать. Здания строились на европейский манер, светлые чистые, новые. «Центр» существовал всего четыре года, но его бы до сих пор не создали, если бы не Павел. В начале двухтысячных годов очень кстати вышел закон об организации таких мест в России, и Вербицкому не долго пришлось настаивать, тем более, что он предложил суммировать свой и государственный бюджет для такого дела.

На территории находились беговые дорожки и клумбы, ближе к лесу разместили футбольное поле, а небольшой автомобильный парк с помещениями охраны расположили ближе к дороге. Среди зданий виднелось два общежития, для девочек и мальчиков, учебный корпус, часовня, но всё это красовалось среди множества деревьев и кустарников различных пород, видимо посаженных обитателями этого курорта. Не долго Агате пришлось разглядывать маленький кампус, стоя за забором – по асфальтированной дороге уже торопливо шагал её темноволосый ангел. По-другому его нельзя назвать. То, что он являлся автором этого места, уже причисляло его к лику святых.

– Сахар, рад тебя видеть. – Он подошёл почти вплотную, галантно поцеловал руку и спросил. – Готова?

– Конечно, мсьё, – рассмеялась Агата.

Девушка взяла Павла под руку, и они двинулись внутрь. Все её напряжение растворилось в его светящихся глазах и широкой улыбке. Лишь один уголок сознания периодически покалывал: «ты должна ему все рассказать, Агата». «Не сейчас», – мысленно шикнула оставшаяся часть её «я».

Первым делом Павел повёл Агату в учебный корпус, где на первом этаже располагались школьные классы. С удивлением девушка смотрела на снующих мимо детей разных возрастов, разбегающихся по кабинетам.

– Суббота, разве они не должны отдыхать? – поинтересовалась она.

– Они не устают, чтобы им отдыхать. К тому же им нравится учиться. – Такое ощущение, что этот мужчина со светящимися небесной лазурью глазами, испытывал неимоверное удовольствие от удивления Агаты, он жутко гордился своим детищем и не намеревался останавливаться.

А она как столичный ревизор с самой настоящей дотошностью готова была заглянуть в каждый уголок всех корпусов. Не потому, что ей это нравилось, а потому что она видела, как это нравится ему.

На втором этаже кабинеты предназначались для изучения курсов по специальности «техническое обслуживание и ремонт автомобильного транспорта» для подростков, закончивших школу. Практикой занимались в том самом автопарке у дороги. После этих курсов, как рассказал Павел, ребята получали дипломы государственного образца и могли работать по этой специальности, где угодно. Для девушек проводили занятия по менеджменту и рекламе. Постоянных преподавателей здесь не было, как пояснил молодой человек, они приходили сюда лишь прочитать лекции и получить отсчитанные щедрой рукой Павла купюры. То, что предлагало государство, ни за что не заставило бы их тратить свои «драгоценные» часы на этих деток из клеток. Самому Павлу не понравилось сказанное им, и он пренебрежительно фыркнул.

Далее последовала часовая прогулка по общежитиям, в которых подростков встречалось значительно меньше, чем в предыдущем здании. Мальчишеское жильё выглядело опрятно, все кровати заправлены, нигде по углам не стояли носки, и только лёгкий беспорядок, указывал на жизнь, присутствующую здесь вне занятий. У девушек было почти также, но картина оживлялась знакомым Агате по женским комнатам в собственном общежитии тошнотворным запахом из ядерной смеси дезодорантов, лака и духов, намертво застывшем в воздухе.

Павел представлял её то одному, то другому ребёнку, встречавшемуся на пути, а потом строго, но в то же время и мягко отправлял их учиться. Молодой мужчина также знакомил Агату со служащими, и было хорошо заметно, что все они значат для него нечто большее, чем просто подчинённые. «Друзья», правильнее сказать, – ведь они прямо светились при встрече с ним.

Агата внутренне съёжилась. Он слишком для неё идеален. Пора бежать, смываться, сверкать пятками, линять – это можно назвать как угодно, но находиться рядом с ним с каждой минутой становилось всё тяжелее.

– Агата, ты не голодна? – вдруг прервал её размышления мелодичный мужской голос.