Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2

В поисках достойного ответа я пошел на кухню за едой. С завтраком все было в порядке, а вот с ответом – не очень. Меня хватило на банальную, хотя и правдивую цитату:

– Твоя безграничная наглость лишает меня даже скудного словарного запаса.

– Это тоже исправимо, – алчными глазами он уставился на поднос с едой. – Ну и чем нас удивит твоя фантастическая миссис Риттер на этот раз?

– На завтрак, то бишь бранч, мы имеем: салат из свежих овощей с козьим сыром, грибную кашу с соусом из фасоли и моркови, мясное ассорти из пармской ветчины и отварной телятины, рисовый пудинг. Багет и булочки – в духовке. Кофе уже засыпано в кофеварку. А теперь, ответь: тебе не стыдно вспомнить, как ты встречаешь меня у себя в гостях? Подумай, только без ехидства. А я пойду за багетом и булочками.

– Ты знаешь, мне действительно стыдно, – признался Фрэнк, когда я возвратился с умопомрачительно ароматной хлебобулочной выпечкой. – Ну во-первых, у меня нет никакой прислуги, – стал оправдываться он, облизнувшись. – Уборку в моей квартире производит клининговая компания. И ты знаешь, как я питаюсь: либо заказываю что-то домой, либо куда-нибудь выползаю. Но сэндвичи у меня есть всегда!

– С твоими деньгами ты бы мог позволить себе большее. Ну а во-вторых?

– А, во-вторых, я исправлюсь. Увидишь! – Фрэнк уверенным движением взял у меня поднос и, поставив его на столешницу, стал снимать с него блюда.

– Ладно, будущее покажет.

Хакер сидел понурившись, как пристыженный школьник. Конечно, это была поза: Тодескини – тот еще актер.

Я взглянул на часы: время – уже десять. Заметив мой жест, Фрэнк принялся за еду. Мне тоже не хотелось отставать – не стоило подвергать себя риску остаться полуголодным.

Съев салат, мы принялись за кашу, не забывая о ветчине и мясе.

– Какие у тебя планы на первую половину дня? – спросил Фрэнк за десертом.

– Сейчас позвоню Полин, чтобы уточнить время встречи. А затем пойду в архив.

– В архив? Зачем? Вчера ты даже не упоминал об этом.

Почесав свой затылок, я нехотя ответил:

– Да ночью появились некоторые мысли. Хочу проверить. А вечером поедем с отчетом к миссис Старлингтон, если, конечно, она сможет нас сегодня принять. – Я допил кофе и продолжил: – Познакомлю тебя с нашей Минервой. – Замолчав, я стал обдумывать, как бы корректно выразить словами свою мысль, но решил сказать без недомолвок: – Но мы не все будем рассказывать миссис Старлингтон. Только то, что установили точно.

– Ну это и так понятно. Не думаю, что у нее есть время и желание выслушивать наши домыслы и фантастические версии.

– Кстати, я ей не рассказывал о своем недавнем приключении. Об этом я поведал кошке и тебе. В Клео я уверен, а ты можешь что-нибудь ляпнуть, вроде: «черепушки» и «бренного тела».

Внимательно глядя на меня, приятель задумался. А затем спросил:

– Странно. Я думал: она – в курсе. А почему ты ей не рассказал?

– А смысл? В том, что Лору убили, Элизабет особо и не сомневалась. Она неплохо знала журналистку, поэтому не поверила в несчастный случай, тем более – в самоубийство женщины. Зачем мне рассказывать то, что касается лично меня?

– Тебе, наверно, виднее. Мне, без сомнения, очень хотелось бы с ней познакомиться, – с набитым пудингом ртом, невнятно пробормотал Тодескини.

Поев, мы совместными усилиями убрали и вымыли посуду. Фрэнк расположился со своим лэптопом в гостиной. Ему предстояла трудная работа, и мы не были уверены, что у него все получится, но попытаться стоило.

А я позвонил мисс Форестье. Девушка не отказалась встретиться, но только после полудня. Затем я вышел за почтой. Как и ожидалось, в почтовом ящике, кроме трех газет, журнала и рекламного проспекта, было приглашение на церемонию похорон мисс Кэмпион. (В приглашении указывалось два лица: мое и Фрэнка. Это я попросил родителей Лоры пригласить на церемонию прощания своего коллегу.) Прочитав текст, я почувствовал грусть, но в ней не было безысходности. Тоска ушла. Что ж, живые думают о живых…

Зайдя в гостиную, я сказал Фрэнку о предстоящих похоронах. Он переспросил дату и, услышав, что послезавтра, кивнул головой.

Поднявшись к себе и переодевшись в рубашку, трикотажный пуловер и джинсы, я проведал Клео, лежащую с мечтательным выражением на пуфике в моей спальне. Спустившись вниз и попрощавшись с Фрэнком, я захватил свой рабочий блокнот и, набросив ветровку, вышел на улицу. До архива было далековато, но я хотел прогуляться по парку.

Было тепло и солнечно. Листва на деревьях, уже тронутая осенней ржавчиной, служила разноцветным навесом под ярким небосводом. Полуденное голубое небо радовало глаз своей чистотой и прозрачностью. Хотелось бездумно наслаждаться роскошной палитрой красок, а не ломать голову над этим запутанным делом.