Виолетта Горлова - Как пальцы в воде. Часть 2

– Вижу, на сегодняшний вечер и ночь вы мне уже не помощники. – Поставив темно-серую кофейную чашку на блюдце, он встав из-за стола, подошел к барному холодильнику и, открыв его, вынул оттуда запотевшую бутылку содовой и початую бутылку виски и, возвратившись к столу, как ни в чем не бывало, приготовил себе третью по счету порцию выпивки. Я смотрел на этот процесс с немым восторгом и толикой отвращения.

– Ты же говорил, что тебе надо проверить свою версию, – обратился ко мне Адлер. – И сможешь проверить ее только завтра? – С тоской в глазах, но с надеждой в голосе, спросил он.

– Да, – с трудом промямлил я, чуть разлепив уста.

– Честно говоря, Фрэнк прав, мы с тобой должны поспать, – немного взбодрившись, констатировал Макс. Может, пойдем?

– Да, – сдался я.

В Центре было несколько приличных комнат для отдыха с удобными мягкими диванами, и мы не раз оставались здесь ночевать, засиживаясь допоздна за работой или разговорами.

– Слушайте, а как же я? Может, примите меня в свою теплую компанию? – простонал Тодескини.

– А как же твоя алмазная крепость профессионального алкоголика? – спросил я.

– Значит, не достиг я еще такого мастерства, – развел руками Фрэнк, нацепив на свою бесстыдную физиономию маску грустного Пьеро. – И потом… завтра предстоит сложный день. Чем трезвее и более отдохнувшим я буду, тем лучше для всех.

– Это серьезный довод, – улыбнувшись, заметил Адлер.

– Нет, Макс. Это – чистой воды шантаж: мол, не возьмете меня – пожалеете. Придется взять этого клоуна с собой, – сказал я и процитировал Библию: – «Довольно для каждого дня своей заботы». – Вяло, с трудом оторвав свое тело от уютного кресла, я направился в туалет, хотя был уже в таком состоянии, что мог бы заснуть и там, свернувшись калачиком у писсуара, на холодном полу уборной, но утром придут сотрудники Центра, и не уверен, что мой спящий вид улучшит их работоспособность.

Так хотелось принять горизонтальное положение, что о душе и минимальной личной гигиене речь уже не шла. Но когда я удобно устроился на мягком диване, мой сон испарился. Мозг вдруг взбунтовался и никак не хотел успокаиваться. Такое состояние мне очень хорошо знакомо, поэтому я знал, что с ним делать: необходимо отпустить мысли в свободное плавание, не насилуя себя счетом белых слоников, осликов или рисованием кремовых восьмерок на светлом фоне. Если мысль за что-нибудь зацепилась – внутренний голос что-то подсказывает, и надо постараться ухватить остановившую его деталь, а подсознание, успокоившись, продолжит свое расслабленное падение в сон. Я последовал проверенной методике комфортного засыпания, и через какое-то время, может, спустя минуту или четверть часа, одна мысль накрепко вцепилась в трюизм: истина в вине, но этот факт был и так всем известен, а что дальше?

Проснулся от легкого дискомфорта… оказывается, спать в носках моему организму не понравилось, пришлось пойти ему навстречу: втиснуть их вместе с ногами в кроссовки и подняться с импровизированной постели.

Было раннее утро. В комнате отдыха были только мы с Фрэнком, который еще спал, тихо посапывая.

Я вышел в коридор и направился в санитарно-гигиенический блок. Взяв из шкафа чистое полотенце и новую упаковку с гигиеническими принадлежностями, я прошел в душевую комнату.

После всех процедур я почувствовал себя отлично. До открытия бутиков еще часа три, так что у меня достаточно времени на все про все. Поэтому возвратившись в комнату отдыха и улегшись на правый бок, я закрыл глаза, пытаясь вспомнить свой сон более подробно, надеясь, что в нем есть хоть какая-то зацепка. Но мне только удалось воспроизвести в памяти смутную картину, будто в каком-то погребе я сортирую бутылки с различными сортами вин: белыми, красными, ординарными, коллекционными. Может, во сне мой мозг пытался расшифровать ночную подсказку: «истина в вине»? Но пока я ее, к своему огромному сожалению, не понимал… Мне стало как-то не по себе, лучше все же встать: неизвестно куда заведут меня такого рода ассоциации.

Я вновь вышел в коридор и, миновав несколько закрытых кабинетов, зашел в отдел Макса. Обычно он появлялся на работе раньше всех, и сегодняшнее утро не стало исключением.

В приемной работала слабая подсветка, но я заметил, что дверь в кабинет Адлера слегка приоткрыта. Я тихо подошел к двери и, стараясь не производить шума, заглянул в широкую щель. Адлер, как всегда, был настолько поглощен работой, что даже не заметил моего маневра.