Юлия Волкова - «Агата Кристи» выходит в море

Викентий Колыхалов добивался права на участие в игре «2 + 1» долго, упорно, трудно. Он понимал, почему ему отказали на первом этапе отбора. Ни лицом, ни фигурой он не вышел, на покорителя женских сердец похож не был, хохмить не умел и вообще выглядел неудачником и невеждой, хотя последние два пункта действительности не соответствовали. Во всяком случае, на его взгляд. Ну и в самом-то деле! Во-первых, он никак не мог быть невеждой — этот приговор вынесла ему одна фифа-ассистенточка, совершенно не стесняясь присутствия Викентия, но ведь у него было два высших образования! Первое он получил на библиотечном факультете Академии культуры, правда, когда он заканчивал это заведение, оно называлось институтом, а в среде высокомерной публики и вовсе «кульком». Впрочем, получив диплом библиотекаря, Колыхалов заподозрил, что не так уж эта публика и не права. Он не был удовлетворен полученным образованием, хотя информации — полезной, а по большей части бесполезной — в его голове скопилось много. Но из института он не вынес почти никаких знаний из области лингвистики. А хотелось. Хотелось знать языки. Нормально, а не по вузовскому минимуму, с которым даже с проституткой в валютный бар пойти стыдно. Там ведь и бармены, и официантки на русском брезгуют заказы принимать… Викентий стал подбирать себе второй вуз — по душе и по карману. Однажды перед входом в метро какой-то долговязый бородатый субъект всучил ему рекламу частного учебного заведения под претенциозным названием Высшая школа мудрости и веры. Колыхалов с недоверием относился к частным вузам, которых нынче развелось видимо-невидимо, и тем более опасался вычурных названий, но текст рекламного буклета прочел внимательно. Взгляд его зацепился за строки, сообщающие об изучении иностранных языков. Их, если верить рекламе, в этом заведении изучали профессионально и углубленно под руководством зарубежных преподавателей, смешно называемых в современной рекламе «носителями языков». Викентий, когда видел где-нибудь в газете строчки о «носителях», всегда представлял смешную картинку: идут друг за другом широкоплечие граждане, и у каждого на плече — язык.

В новом заведении ему понравилось, языков изучали там аж четыре сразу, а платить за учение нужно было сущие пустяки. Правда, все остальные предметы на Викентия произвели странное впечатление. Например, философии здесь учили совсем не так, как в «кульке». Не нужно было читать учебники, где были указаны даты рождения и смерти великих мыслителей, а также названия произведений и их краткое содержание. Требовалось вгрызаться в суть и влезать в шкуру Фалеса, Парменида, Платона, Аристотеля, Декарта, Гегеля и прочих, дабы, в конце концов, уметь рассуждать точь-в-точь как они.

Колыхалов не был лучшим учеником ни Белякова, ни Рукавицына, ни Белевича — великих профессоров Высшей школы мудрости и веры. Он не входил в круг «элиты», которая состояла из студентов, умевших мыслить почти как Платон. Викентий старательно учил языки, за этим и приходил. Уже на втором курсе ему, как самому способному студенту в области филологии, предложили переводить большой труд современного английского богослова. Занимаясь этим переводом, он усовершенствовал свой письменный английский, чем был чрезвычайно доволен. Хотя денег ему в итоге не заплатили, несмотря на обещания. Бог с ними, с деньгами, подумал он, не держа зла на взбалмошную, капризную и алчную директрису вуза мадам Онежскую. Теперь он мог переводить любые тексты, не только богословские, к чему и приступил. Викентий устроился в небольшое издательство, и из-под его пера стали выходить переводные книги по психологии, кулинарии, эзотерике, экономике, «художка» и так далее, и тому подобное… Понятно, что, переводя произведения столь разноплановые, он никак не мог быть невеждой. Потом Викентий подумал, что и сам сможет сочинять не хуже, чем все эти англичане и американцы, мнившие себя великими учеными и писателями. И стал писать, не сомневаясь, что скоро его начнут издавать миллионными тиражами.

«Это все внешность, — думал Колыхалов с горечью. — У меня, как говорилось в одном замечательном фильме, «морда легковата». Но ведь внешний облик — не главное! Любая женщина почтет за честь составить мне пару. Неужели они этого не понимают? А как они могут понимать? Им, телевизионщикам, важна фактура-дура! А мне важно попасть на игру».

После того как Викентий узнал, что не прошел отборочный тур игры «2 + 1», он не пал духом и стал штурмовать редакцию шоу-программ канала «Невские берега». Сначала по телефону. Потом, когда АОН редакции начал сбрасывать его номер, он стал просачиваться в офис лично. Платя охранникам, уборщицам и прочим сотрудникам, которые могли его провести через кордоны. Когда стало понятно, что девушки в редакции ничего не решают, он нашел способ выйти на самого спонсора игры. В результате долгой полуторачасовой беседы спонсор — господин Арье — не только не вышвырнул Викентия из окна своего офиса, находившегося на втором этаже элитного особняка в центре города, но и позвонил генеральному директору «Невских берегов». «Для меня нет ничего невозможного, — подумал Колыхалов после этого. — Я умею убеждать людей. Я выберу самую крутую телку в этой программе. И выиграю главный приз. А кроме того, пост фактум напишу великую книгу. И пусть все философы мира, все писатели, все лауреаты содрогнутся от зависти!»