Рекс Стаут - Повелительница павианов

- Так я и думал, - кивнув, молвил Крамер. - Честно говоря, мне безразлично, что вы видели, слышали или делали во время приема. К этому мы ещё вернемся. Но сперва я вам кое-что сообщу. Как видте, я даже не тороплюсь выяснить, почему вы так рвались уйти отсюда до прибытия полиции.

- Я хотел позвонить...

- Забудем об этом. Итак, дело обстоит следующим образом: женщина, которая назвалась Синтией Браун и была убита здесь сегодня, вовсе не ваша сестра. Вы познакомились с ней во Флориде полтора-два месяца назад, и она стала соучастницей мошенничества, жертвой которого оказалась миссис Орвин. Вот почему вы представили её миссис Орвин как вашу сестру. Неделю назад вы с миссис Орвин приехали в Нью-Йорк. Мошенническая комбинация развивалась. На мой взгляд, это обстоятельство может стать отправной точкой. Все остальное меня не интересует. Я расследую убийство. Отправная точка такова: в течение некоторого времени вы и мисс Браун вместе участвовали в неком действе. Наверняка не раз доверительно беседовали друг с другом. Вы выдавали её за свою сестру, а кончилось все убийством мисс Браун. Этого вполне достаточно, чтобы попортить вам кровь. Но я дам вам шанс, расщедрился Крамер. - В течение двух месяцев вы были в тесных отношениях с Синтией Браун. Наверняка она говорила вам, что её подруга Дорис Хаттен была задушена в октябре прошлого года. Мисс Браун располагала сведениями об убийце, но предпочитала держать их при себе. Она и сейчас была бы жива, если бы не решила поделиться ими. Наверняка она упоминала об этом обстоятельстве, и теперь я хочу, чтобы вы рассказали все нам. Тогда мы сможем арестовать убийцу за сегодняшнее преступление, и это благоприятно отразится на вашей участи.

Браун поджал губы, поднял руку и почесал щеку.

- Очень сожалею, но ничем не могу помочь.

- Вы думаете, я поверю, что за все эти месяцы она ни разу не говорила вам об убийстве Дорис Хаттен?

- Извините, но мне нечего сказать, - твердо и решительно заявил Браун.

Крамер передернул плечами.

- Что ж, ладно. Вернемся к событиям дня нынешнего. Вы помните то мгновение, когда какая-то перемена в облике Синтии Браун заставила миссис Орвин поинтересоваться, что с ней случилось?

На лбу Брауна прорезалась складка.

- Очень жаль, но ничего подобного я не припоминаю.

- Извольте напрячь память.

Браун снова поджал губы, складочка на лбу сделалась резче. Наконец он сказал:

- Возможно, меня тогда не было рядом. Не могли же мы все время толкаться в коридоре, набитом народом.

- Но вы помните, когда она извинилась и сказала, что ей неможется?

- Да, конечно.

- Так вот, событие, о котором я вас спрашиваю, произошло незадолго до этого. Мисс Браун встретилась взглядом с каким-то человеком, и её реакция на это событие заставила миссис Орвин спросить, что произошло. Меня интересует именно этот обмен взглядами.

- Я ничего не заметил.

Крамер так сильно грохнул кулаком по столу, что наши подносы подпрыгнули.

- Леви! Уведите его и скажите Стеббинсу, чтобы запер этого типа в участке. Это важный свидетель. Возьмите ещё людей и займитесь им. Он был судим. Надо узнать, где и за что. Мы уходим. Передайте Стеббинсу, что одного человека перед домом вполне достаточно... Нет, я сам ему скажу.

- Там ещё один гость, сэр, - ответил Леви. - Николсон Морли, психиатр.

- Пусть идет домой. Все это начинает смахивать на фарс.

Крамер посмотрел на Вулфа. Тот выдержал его взгляд.

- Вы недавно упоминали о какой-то мысли, пришедшей вам в голову, отрывисто произнес инспектор.

- Неужели? - холодно ответил Вулф.

Поединок взглядов кончился тем, что Крамер отвернулся и пошел прочь. Меня так и подмывало столкнуть их лбами, но я удержался. Сейчас они оба напоминали расшалившихся мальчишек. Если у Вулфа и впрямь возникла какая-то идея, он должен был понимать, что ради неё Крамер готов отказаться от намерения опечатать кабинет. И Крамер знал, что можно заключить перемирие, не теряя достоинства. Но оба были слишком мнительны и упрямы, чтобы выказать хоть толику здравомыслия.

Крамер уже обогнул стол, когда в комнату снова вошел Леви и сказал:

- Этот Морли настаивает на беседе с вами. Говорит, это жизненно важно.

Крамер остановился и раздраженно спросил:

- Он в своем уме?

- Не знаю, сэр.

- Ладно, приведите его.

Теперь у меня была возможность как следует разглядеть мужчину средних лет, с пышной черной шевелюрой и такими же черными бегающими глазками.

Крамер нетерпеливо кивнул.