Андрей Константинов - Решальщики. Перезагрузка

— А почему ты решил, что их знакомство должно было состояться именно в первой декаде апреля?

— Потому что на День космонавтики Саша купил себе мобилу. А также преподнес нашему хозяину… — Купцов невольно покосился на храпящего Анатолия Степановича, а Петрухин подошел к серванту, на котором красовалась заморского вида бутыль с помещенной в нее подсохшей веточкой вербы, — …преподнес штоф вискаря. Насколько я помню, сей напиток стоит в районе полутора тысяч.

— Круто! Я такой напиток только однажды видел, в квартире, не к ночи будь помянута, судьи Устьянцевой… Вот только… Все равно не факт, что появление денег у Саши связано со Строговым.

— Конечно, не факт. Хрен его знает, откуда у него деньги. Может, ограбил кого. Или рэкетнул. Или взял в долг… Но двенадцатое и двадцать третье разделяет всего одиннадцать дней. Для того чтобы пригласить Сашу на разборку с Нокаутом… ну хотя бы за неделю они должны были познакомиться?

— Думаешь, двенадцатого Строгов сделал предоплату?

— Я думаю, что эти события как-то связаны. Ни одного факта у меня, разумеется, нет. Но разгадка лежит в личности Саши. В его амбициях… После того как хозяин выразил восхищение бутылкой и щедростью постояльца, тот невзначай обмолвился: дескать, это только начало. Я, мол, своего добьюсь. Буду еще и я миллионером… Словом, нам с тобой до зарезу нужно увидеться с этим… хм… Трубниковым! Вот только непонятно: на какой адрес ему теперь слать приглашения? Ежели просто «до востребования», боюсь, он может и не сообразить.

— Погоди-ка, погоди… — неожиданно вскинулся Купцов. — У меня тут мелькнула было одна мысля… — Он принялся мучительно тереть виски́, силясь вспомнить. — Сейчас… Как говорит моя Ирка, «где-то я эту косточку видел…» Да, точно!

Леонид подорвался из комнаты, прошагал в прихожую и затормозил у висящего здесь общего пользования зеркала, за которое, словно бы немым укором жильцам, были засунуты розовые квиточки квитанций. Спешно рассортировав оные, Купцов возвратился к приятелю, держа в руке текущие счета за телефон.

— Лёнька! Ты — гений! И как это мне самому в голову не пришло?!

— Меньше бухать надо, — проворчал довольный Купцов. — Вот, смотри. Похоже, есть контакт! Один междугородный звонок 31 марта и еще три в апреле.

Петрухин бросил досадливый взгляд на часы:

— Блин, шестой час. Да еще и выходной день. А значит — укороченный. Хотя… С учетом переноса праздников, сугубо теоретически, могут сегодня и…

— Попытка не пытка.

— Согласен. Давай попробуем! — решительно тряхнул головой Дмитрий. — Давай узнай там у Семена: как у него дела, пусть поторопится. А я пока займусь нашим клиентом. — Петрухин подступил к диванчику, на котором продолжал безмятежно посапывать хозяин, и принялся бесцеремонно его тормошить: — Анатолий Степанович! Ау! Подъем! Возвращаемся в коллектив!..

Телефон… нынче без него трудно, вернее — невозможно представить мир.

Он вездесущ. Он присутствует в интерьере квартиры, офиса, завода, тюрьмы, подводного крейсера и самолета. Равно как в бездонных недрах дамской сумочки и в статусной мужеской барсетке.

Телефон живет в руке крутого бизнесмена и обычного сцепщика вагонов. Он в кабине водителя-дальнобойщика и в детском ранце. В Антарктиде, Сахаре и Гималаях. Десятки, а возможно сотни, миллионов человек в мире одновременно разговаривают по телефону.

По телефону объясняются в любви и сообщают об окончательном разрыве. Объявляют войны и договариваются о перемирии. Сообщают о заложенных бомбах и падении котировок. Узнают прогноз погоды, справляются о состоянии здоровья горячо любимой тещи, заказывают авиабилеты. Бывает, что и хирурги консультируют своих коллег по телефону прямо во время операции. Подчиненные звонят начальнику посреди ночи и злорадно хихикают в трубку. По телефону занимаются сексом! Изучают языки и наводят порчу. Телефон — это почти полумистическое создание Александра Белла — передает голоса. Тревогу, отчаяние, боль, просьбы о помощи, любовь и ненависть… разве это не чудо?

Телефонные кабели опутали весь земной шар, пересекли континенты, пролегли по дну океанов. Они гудят от множества голосов. Эфир, пробитый невидимыми сигналами, тоже гудит от неслышных голосов. Голоса взлетают на высоту десятков тысяч километров, вертятся в электронных потрохах спутников связи и вновь обрушиваются на землю.

Телефон обожаем и ненавидим одновременно. Он показатель статусности или, напротив, «безнадежности» владельца. Окно в мир и его тяжелые ставни. Со случайного, ошибочного соединения начинались романы… или разбивались надежды. Раньше потерянная записная книжка становилась последним толчком к самоубийству, а теперь все контакты с легкостью восстанавливаются обычной заменой симки.