Андрей Константинов - Решальщики. Перезагрузка

Теперь настал черед изумиться и Петрухину:

— Чего я?

— Ладно, проехали. Так что тебе сказала не золотая, но рыбка?

— По словам Ольги, Строгов позвонил ей вечером двадцать четвертого и попросил срочно приехать. Когда она заявилась на квартиру, Игорь Василия был уже критично нетверёз: нёс сплошь бред, говорил, что невиновен, а «Саша его подставил». Вскоре пьяный заснул.

— Какой Саша? Тот самый?

— Вообще-то Ольга решила, что речь идет о твоем знакомце-адвокате. С героицкой фамилией Штурм. Однако думается мне, что в данном случае все-таки имелся в виду наш мистер Икс. Потому как: что у трезвого на уме — у вдупель пьяного на языке… Ну а что у тебя? Как вел себя наш вице-през?

— Ушел в глухую несознанку. Судя по всему, этот Саша запугал его по самое не могу… Короче, с этой стороны полный тухляк.

— А с какой не тухляк?

— Ну, во-первых, после беседы с Игорьком я смотался к Денису Ивановичу.

— Ху ис?

— Свириденко. Мой старый знакомец из УСТМ.

— Хм… Полезное знакомство. И что Денис Иванович?

— Я в общих чертах обрисовал ситуацию, и он пообещал подогнать распечатки входящих-исходящих звонков Строгова за последние два месяца… Так что готовь пять сотен бакинских.

— Не вопрос! — пренебрежительно-купечески отмахнулся Петрухин. — Другое дело, я не шибко уверен в успехе. Строгов, при всех своих тараканах, не производит впечатление идиота. А потому, если и поддерживал связь с Сашей, то звонил ему не с официально зарегистрированной мобилы.

— Согласен, но проверить все равно нужно. А теперь второе, — Купцов вытащил из внутреннего кармана смятый, многое в этой жизни повидавший блокнот. — Смотри, что получается. — Он раскрыл блокнот и начал быстро накидывать схему. — Это пересечение Малого проспекта и 4-й линии. Вот здесь — обозначаем крестиком — Строгов подобрал утром двадцать четвертого Сашу Трубникова, — Леонид словил недоуменный взгляд Петрухина и пояснил: — Так его называет сам Строгов.

— О как? Хорошо, пусть будет Саша Трубников. Тем более что давно пора дать ему какое-то имя. А то мы заладили — Икс да Икс… А так — Трубников. Интересно, если бы «Магистраль» торговала джинсами, Трубникова звали бы Леви Страус? Но не суть. Слухаю тебя.

— Вот здесь они подобрали Сашу.

— Хочешь сказать, что он там живет?

— Я думаю, что он пришел из этих домов.

— А ты, случаем, сейчас не выдаешь желаемое за действительное?

— Объясняю: день на Пасху, если помнишь, был очень жаркий. Но Саша все равно явился в пальто… и… в кроссовках, что само по себе не очень сочетается. Но для нас главное — длинное пальто.

Петрухин задумался, переваривая услышанное.

— Ружье? Ты думаешь — ружье?

— Конечно! Он пришел с ружьем… Или с обрезом — сейчас это не суть важно. Важно, что он принес ствол. Болтаться по городу с оружием никакого резона нет. Значит, хранил где-то рядом… Если бы он пришел с противоположной стороны — тогда да, проблема. Там и парк, и целый жилой квартал. А здесь, — Купцов ткнул ручкой в схему, — всего-то три дома.

— «Всего-то»! — передразнил приятеля Дмитрий. — Между прочим, это минимум несколько сотен квартир.

— Если быть точным — двести четыре. Я уже проверил по адресной базе.

— Ишь ты! Наш пострел везде поспел… М-да… По идее — работа для целой бригады… Нормальный такой оперской геморрой… Но меня сейчас больше другое заботит. Если принять за основу твою версию, это здорово меняет расклад. Мы ведь исходили из того, что ствол принадлежал покойному Нокауту. А допуская, что Саша принес ствол с собой…

— Хочешь сказать, он был заранее настроен на убийство?

— Сомнительно, чтобы Саша изначально затевал убийство прямо в офисе. Скорее всего, ствол он взял, чтобы просто попугать Нокаута. Возможно, даже не собирался его доставать. Но потом что-то пошло не так, не по сценарию…

— Очень может быть, — согласился Купцов. — Так или иначе, но версия Строгова идеальна тем, что опровергнуть ее нельзя. Из трех непосредственных участников событий один вице-през и говорит. Другой мертв, третий скрывается.

— Значит, будем искать третьего! — возбужденно подвел итог Дмитрий. — Он решителен, хладнокровен, вооружен. Строгов вышел — «ни кровинки в лице». А этот жевал резинку и спокойно прихватил с собой ружье, хотя мог и скинуть… Конечно, не факт, что он снимает хату в этих домах. Он мог приехать и на машине. Оставить ее и пройти пешком… А если даже и жил там, после убийства наверняка сменил адрес…