Андрей Константинов - Решальщики. Раскрутка

— Пожалуй, да.

— Тут дурочка и сомлела. Пригласила урода к себе. Точнее: к нам. Я-то в Питере в последние годы только наездами бываю, а так постоянно живу в Швеции. Вот вчера прилетел. После того как она позвонила и закатила истерику: «Ах, его убили!..» Тьфу! Дура! Ох и дурища!.. — Московцев сокрушенно покачал головой, налил себе виски, выпил.

— На чем я остановился?

— На том, что ваша сестра пригласила своего знакомого в дом, — любезно подсказал Купцов.

— Да, верно. Она пригласила этого Андрея в дом. Уж не знаю, чем они там занимались — стихи читали или трахались, однако вспыхнула промеж ними любовь невероятная. Встретились, понимаешь, два одиночества, развели у дороги бордель… В общем, покидая под утро мою сестру-дуреху, этот Андрей «в залог нашей высокой любви» попросил фамильную саблю. И она дала!

— А когда это было?

— Так вот в ту самую пятницу. Получается пятнадцатого числа.

— Понятно, неделю назад. И с тех пор Андрей не появлялся?

— Ясен пень! Наплел ей утром, что сгоняет в коротенькую командировку и в понедельник вечером будет у нее. Конечно, ни в понедельник, ни во вторник он не объявился. А эта дура теперь твердит, что с ним случилась беда. И ведь никак не разубедить, понимаете?

— Вы в полицию обращались?

— Ходили. Нанесли, так сказать, визит.

— И?

— Откровенно поржали и сказали, что даже заявление не примут.

— В общем-то, я в чем-то их понимаю, — признался Купцов.

— И все-таки… — Прагматичный Петрухин просто не мог не задать сугубо меркантильного вопроса: — Сколько она стоила, эта сабля? Вы несколько раз повторили «дорогая вещь», но так и не назвали конкретной цены.

— Сабля дорога сама по себе как произведение ювелирного и оружейного искусства, — тяжко вздохнул Петр Николаевич. — В оформлении эфеса нет драгоценных камней, да и золота совсем немного. Но это уникальная работа. Иран, вторая половина восемнадцатого века. Вы понимаете, господа?

— И все-таки? Плюс-минус?

— Тысяч шестьдесят. Минимум.

— Две тысячи баков? — В голосе Петрухина отчетливо слышалось разочарование.

— Шестьдесят тысяч долларов! — печально «разжевал» Московцев.

Минут через пять, когда виски был допит (причем в одну харю!), несолоно-хлебавшие решальщики и захмелевший эксперт по Скандинавии покинули уютный кабинетик «Альфонса» и вышли на Загородный проспект.

На невеликой парковочке перед рестораном, на самом почетном месте мирно паслись представительский «мерс» Голубкова и «вольва» с синими шведскими номерами. В роли пастуха выступал брюнетовский телохранитель Влад. Отрабатывая свой охранный хлеб, он старательно вертел головой по сторонам, изображая профессиональный контроль за «секторами потенциального обстрела». Почерпнувший сию манеру явно из второсортных голливудских боевиков, Влад смотрелся довольно комично.

Брюнет выбрался из салона «вольвы», где все это время, по-видимому, проводил сеанс психотерапии с Анной Николаевной, и направился навстречу мужчинам. Телохранитель Влад, продолжая «работать работу», тревожно подсобрался и пристроился следом.

— Так о чем в итоге договорились? — спросил Брюнет.

— Сейчас отвезу Аньку домой, — ответил Московцев. — Надеюсь, за пару часов она отойдет. А там — жду твоих орлов. На месте, так сказать, преступления. Ты как, не возражаешь?

— Да за-ради бога. Главное, чтобы они не возражали.

— Подъедем. Чего ж не подъехать? — подтвердил Петрухин, и после этих его слов Леонид задумался о чем-то своем.

— Тогда всё. Спасибо за понимание, Виктор.

— Брось, не за что. Как говорится: близкие люди — ближе не будет.

Брюнет и Московцев дежурно-формально обнялись.

— Интересная женщина, — изрек Купцов, провожая взглядом удаляющуюся «вольву».

— Уж слишком не от мира сего, — не согласился с ним Петрухин. — Витя, я так и не понял: в какой такой студии она служит?

— Анька — она по профессии дизайнер, занимается интерьерами. А студия у нее на Гороховой. Это ей Петька устроил. Правда, там не совсем студия, а скорее магазинчик. Одним оформлением интерьеров в наши дни прожить трудно: заказы то есть, то нет.

— А этот Петр Николаевич? Ты, вообще, давно его знаешь? Что за человек?

— Петя — дерьмо редкостное, хрен ему между… Но специалист хороший. Сможем мы ему как-то помочь?

— Если честно — едва ли. Где этого Андрюшу искать: на конкурсе чтецов-декламаторов? Или на сайте фанатов Бродского?

— Жаль, — равнодушно резюмировал Брюнет. — Но вы все-таки к ним наведайтесь, раз пообещали… Ладно, я уехал. Ежели чего — звоните.