Вадим Россик - Кто рано встаёт, тот рано умрёт

– Спасибо! Ванесса будет очень рада. Она давно уже просит скейтборд.

Саша принимается колоть топором деревянные чурки для камина. Федя и Гена устанавливают коктальницу – железный бочонок с крышкой. Женщины достают из сумки огромного сазана. Сегодня кроме мяса будет коктал. Кто не знает, коктал – казахстанское блюдо. Что-то типа рыбы горячего копчения.

Я сажаю себя в сторонке на лёгкий белый стульчик. Всё равно на гриле толку от меня мало. Вдруг «Иди, жри!» дугой выгибает спину и злобно шипит, прячась за Катины ноги.

– Что случилось, сына? Ты на кого хвост пружинишь? – спрашивает своего питомца Катя, тревожно оглядываясь.

Из полуоткрытой двери домика робко выглядывает ушастая собачья голова с грустными глазами. Крупный ирландский сеттер не решается подойти к нам из-за рассерженного кота. Я всегда задаю себе вопрос: почему у собак такой грустный взгляд? Возможно, Екклезиаст был прав, говоря: «В многой мудрости много печали». Что же собаки знают такое, отчего их взор навсегда утратил ликование?

– От блиндерский поезд! Это же наш Яволь! – оглушительно сообщает Люся. – Иди ко мне, мой мальчик! Не бойся!

У Люси есть один недостаток, сводящий к нулю все её очевидные достоинства. Она говорит. Нет, не так. Она ГАВАРИТ!!!

Катя снова берёт на руки «Иди, жри!» и уносит его за домик. Тогда, дружелюбно виляя хвостом, Яволь выходит на веранду. Сеттер подходит ко мне. Я протягиваю собаке руку. Яволь вежливо здоровается, ткнувшись холодным мокрым носом мне в ладонь. Глажу его за ухом. «Хороший мальчик, хороший!» Сеттер блаженно прикрывает глаза и улыбается, высунув до земли язык.

– Наверно, дорого держать собаку? – задаю я вопрос Гене. Люсю не трогаю, боюсь оглохнуть.

– Да, налог очень большой, – соглашается со мной Гена, выкладывая на решётку ломти мяса.

– А мы не ставим Яволя на учёт! – громогласно вмешивается Люся. – Соседи у нас хорошие – не сдают. Они сами тоже держат нелегальных пустолаек!

– Смотрите, узнают власти – мало не покажется, – предупреждает Саша.

Хотя Люся оставляет его слова без внимания, по-моему он прав. Есть время воровать яблоки, и есть время получать за это по заднице. Евангелие от Вадима.

Когда решётка заполняется мясом, сосисками, багетами, бананами её отправляют в камин. Тем временем женщины разжигают коктальницу.

– Обожаю коктал! – заявляет Федя. – Только рыбы здесь такой нет, как у нас на Иртыше.

– Куда уж Майну до Иртыша, – соглашается Катя, появляясь из-за угла.

– А где твой кот? – спрашивает её Дженнифер.

– Оставила на солнышке подремать. Там за домом хорошо.

Действительно, солнце начинает припекать. Я блаженствую. Залитая светом Федина дача – разительный контраст с мрачным промозглым Замком, наполненным жуткими тенями из прошлого и покойниками из настоящего.

– Казахстан, конечно, наша родина, но немцы должны жить в Германии, – говорит Федя и командует: – Садитесь за стол, друзья. Пикник на лоне природы начинается!

Садимся к столу. Пикник начинается. Федя разливает по рюмкам баварский энциан – шнапс, настоянный на корешках жёлтой горечавки. Выпиваем за здоровье Ванесски. Все морщатся. Шнапс оставляет во рту стойкий травяной привкус.

– Зато полезно для желудка! – недовольно замечает Федя, видя наши гримасы. – Это вам не казахстанская балбесовка!

– Федя! Раз пошла такая пляска по второй наливай шантре! – горланит Люся, запихивая в рот сразу целый кусок мяса.

Бурных протестов не слышно. Французский коньяк «Шантре» – горячо любимый всеми нами напиток. Источник богатырского здоровья и прекрасного настроения. Федя наполняет рюмки густым коричневым эликсиром. Не откладывая в долгий ящик, пьём коньяк за здоровье родителей именинницы.

– Вас, Вадим, АРГ ещё не отправило сквер осваивать? – проявляет ко мне интерес Люся.

– Нет, мне до пенсии, как до Сатурна, – отвечаю я. Лукавлю, конечно. На самом-то деле Сатурн гораздо дальше.

– Вам надо было поменять свидетельство о рождении с паспортом и в новых указать другую дату рождения, – назидательно произносит Люся. – Так сделали многие наши русаки перед выездом в Германию. Приехали сюда, сразу оформили пенсию, теперь наслаждаются жизнью. Подрабатывают, конечно, по-чёрному, втихаря то есть.

– А разве возможно подделать документы? – удивляется Катя.

– В России всё возможно. (Я забыл сказать, что Люся и Гена москвичи) Страна неограниченных возможностей, блиндерский поезд!

Дженнифер не понимает по-русски, поэтому лишь растерянно улыбается, слушая наш разговор. Яволь жалобно скулит под столом. Напоминает недогадливым хозяевам, что сеттеры тоже употребляют в пищу жареное мясо. Гена с недовольным ворчанием: «На, возьми, скотино волосатое!» бросает себе под ноги несколько кусочков шашлыка. Мясо сразу прекращает собачьи страдания, и из-под стола раздается счастливое чавканье.