Анатолий Степанов - День гнева

Свои двести пятьдесят Смирнов принял, не отрываясь, и захрупал яблоком. Сырцов коньячок ополовинил, а Коляша, открыв три банки пива, выдул их подряд. Повздыхали, как бы огорчаясь.

- Мы здесь выпиваем, а он там ждет, - сказал вдруг Сырцов.

- Чем дольше ждет, тем страшнее ему становится, - сказал Коляша, открывая следующую серию из трех банок. - А чем больше испугается, тем разговорчивее будет. Александр Иванович, вам плеснуть?

- Потом, - решил Смирнов и накрыл ладонью стакан.

Сырцов допил свой коньяк, Коляша выдул пиво. Как бы в растерянности оглядели друг друга, и Сырцов предложил:

- Пойдем к нему?

- Кто с ним будет разговаривать? - тихо поинтересовался Коляша.

- Вопросы буду задавать я, - ответил Смирнов, - а ответы выбивать придется тебе, Коляша.

- Я знаю. Мне Саша сказал. Но как играться допрос будет?

- Ну, это в зависимости от состояния поганца. Во всяком случае, ты, как приятель Василия Федоровича, рассержен более всех, Жора настойчиво и беспрерывно требует связи и связников. Ну, а я буду ласково отвечать на возникающие у него вопросы и искать слабину в легенде, которую для начала он нам выдаст.

- Я все удивляюсь, как мой Александр разрешил вам так рисковать Василием Федоровичем. Ведь шибко необходимый ему партнер, - еще раз удивился Коляша.

- Он им не рисковал, Шерлок Холмс ты мой ховринский, наш вольт был единственным шансом спасения для необходимого партнера.

- А он и не знал, - вдруг понял Коляша.

- А он и не знал, - подтвердил Смирнов и предупредил: - И не должен знать.

- В крутую кашу влезли? - вопросом посочувствовал Коляша.

- Круче не бывает.

- На нас не отразится, если вы не выиграете?

- На всех отразится, если мы проиграем.

- Мы проиграем, если его сейчас не допросим, - изящно ввинтил трепачам Сырцов. Надо было идти, дело делать.

Комната, как комната, ярко выраженного целевого назначения: стена нейтральная масляная краска, пол - пластик, металлическая скамейка у стены намертво закреплена; стол; три стула, табурет - напротив стола привинчен к полу. И, естественно, отсутствие окон.

Снайпер сидел на табурете, а трое молодцов (не тех, которых благодарил Смирнов) сидели на стульях.

При появлении Коляши, Смирнова и Сырцова трое молча встали со стульев и пересели на скамейку.

Коляша, даже из вежливости не предложив Смирнову центральный стул, смело уселся за главного. Смирнов - справа, Сырцов - слева. Чрезвычайная, можно и следовало считать, тройка.

Коляша сонно смотрел на снайпера. Долго-долго смотрел. Потом повернул голову к Сырцову, повернул голову к Смирнову, возвратил голову на место, чтобы продолжать сонно смотреть на снайпера, и спросил у своих коллег по столу:

- У кого первоочередные вопросы?

- У меня, - сказал Смирнов. И не первоочередные тоже. Сразу же от печки: фамилия, имя, отчество, год рождения, прохождение воинской службы, липовая профессия. Истинная твоя профессия нам известна. Начинай. В связи с шоком можешь не торопиться.

- Шувалов, - не то шепотом, не то писком начал снайпер и тут же откашлявшись, продолжал тенором: - Сергей Леонардович. Родился в 1947 году, в армии служил с шестьдесят шестого года по семьдесят четвертый. С шестьдесят девятого сверхсрочно. Гражданская профессия - механик по холодильным установкам.

- А военная? - встрял Сырцов.

- Оружейник. Мастер-оружейник.

Смирнов обратил взор на троицу, сидевшую на скамейке, и спросил у них:

- Обыскивали?

- Так точно, - встав, по-солдатски отрапортовал один из них. Старший, видимо.

- И что там в ксивах?

- То, что но сказал.

- Липа, значит. Туфта, - вздохнув, понял Смирнов. - Ты правду говорить будешь, таракан?

- Я правду говорю, - быстро ответил снайпер. На "говорю" голос опять сорвался. Боялся.

- Пропустим пока это, - решил Смирнов. - Не хочешь с разгона - давай сразу в омут. Кто поручил тебе убрать Василия Федоровича Прахова?

- Не знаю.

- То есть? - потребовал расшифровки Смирнов.

- На мой абонентный ящик пришел пакет, в котором было описание задания, все необходимые исходные и аванс.

- Ну, допустим, с Василием Федоровичем твое объяснение в пределах возможного. А как же быть с Ходжаевым?

- С каким Ходжаевым? Не знаю никакого Ходжаева!

- Ну, не хочешь Ходжаева, бери Савкина.

На это формально можно было не отвечать, и снайпер молчал. Потерпев немного, взревел Николай Григорьевич, Коляша:

- Встать!

Снайпера подкинуло. Он замер по стойке смирно, дрожа от напряжения. Вежливо протиснувшись мимо Сырцова, Коляша подошел к нему. Странно они смотрелись рядом: высокий могучий в дорогом, на заказ, двубортном костюме процветающий бизнесмен из уголовников Николай Григорьевич и среднего росточка, худощавый в заношенной штормовке, в дешевых джинсах удачливый до самого последнего момента наемный убийца из сверхсрочников. Коляша засунул руки в карманы брюк (чем испортил безукоризненный силуэт пиджака) покачал себя, перекатываясь с пяток на носки, и, глядя сверху вниз попросил тихо-тихо: