Анатолий Степанов - Парад теней

- Так чего же ты хочешь? - Анна потихоньку раздражалась.

- Я хочу, как ты! - отчаянно ляпнула Дарья, но, поняв некую двусмысленность своего восклицания, быстренько поправилась: - Не петь, конечно. Как ты, спеть никто не может.

- Хорошо, когда люди правду говорят, - перебила Анна.- Правду всегда приятно слышать. Продолжай в том же духе.

- Я хочу быть независимой, как ты. Чтобы мной не манипулировали те, для которых главное - бабки. Я хочу петь там, где хочу петь, я хочу петь тем, кому хочу петь, я хочу петь то, что хочу петь. И хочу зарабатывать столько, сколько заработала, а не столько, сколько откинет мне очередной Миша.

- Многого хочешь, - усмехнулась Анна. - Кто же такого не хочет? Но не получается, Дарья.

- У тебя же получается...

- Если бы... - печально сказала Анна. - Чаще всего я пою не то, что хочу, а то, что хотят другие. Публика, устроители гастролей. Они не требуют, нет, но вкусы-то известны, а я сдаюсь...

- Но ты ведь всегда можешь настоять на своем.

- Могу. - Анна допила кофе и поставила чашку на блюдце. - Но не настаиваю.

- Почему?

- Потому что я хочу быть хорошей для всех. От этого все хороши со мной. И становится приятно и комфортно жить.- Анна говорила с истеричной горечью.

Дарья для приличия помолчала, сочувствующе глядя на закуривавшую Анну. Дождалась, когда та сделала первую глубокую затяжку, и задала вопрос. О себе, естественно, как всякий истинный артист:

- Что же мне делать, Аня?

Анна выпустила дым через сморщившийся от улыбки нос и покровительственно успокоила:

- Не боись. Что-нибудь придумаем. Сказал же один умник, что жить в обществе и быть независимым от этого общества нельзя. Мы все зависим друг от друга. Но отвечать за себя, за свои поступки мы можем и должны. Пешкой быть, конечно, противно. Особенно в лапах коммерческой шпаны. Вот от шпаны-то я и постараюсь помочь тебе освободиться.

- Об этом и прошу, Аня, - смиренно потупилась Дарья.

- Но учти, без профессионалов в чисто финансовых делах тебе не обойтись.

- Ты-то обходишься...

- Хрен-то обхожусь! Без так называемых продюсеров и менеджеров, которые без спроса лезут тебе в карман и в душу, да, обхожусь. Но чисто финансовыми моими делами занимается специалист, не имеющий никакого отношения к шоу-бизнесу.

- Вот бы мне такого! - помечтала Дарья.

- И моторный администратор необходим. Лучше всего какого-нибудь бойкого паренька своим любовником сделать, чтобы предан был.

- Аня... - почти беззвучно взмолилась Дарья.

- Да, я совсем забыла, что у тебя Жорка... - И вдруг великую певицу осенило: - А что, если Жорку администратором сделать?!

- Не захочет, - рассмеялась Дарья.

Анна подмигнула:

- Ладно, попросим Железного Шарика, чтобы делового, но застенчивого подыскал.

- А кто такой Железный Шарик?

- Железный Феликс, как тебе известно, Дзержинский,- с удовольствием приступила к объяснению Анна. - Был Железный Шурик. Это председатель КГБ Шелепин. А теперь у нас с тобой - Железный Шарик.

- Тоже из ГБ? - испугалась Дарья.

- Типун тебе на язык! Миллионер, владелец "Мирмара" Борис Евсеевич Марин.

- А почему Железный?

- Потому что железный.

- А почему Шарик?

- Потому что круглый и катится.

- И накатывает? - поинтересовалась Дарья.

- У тебя время есть? - задумчиво спросила Анна.

- А что?

- Через час Железный Шарик ко мне закатится. Вот и посмотришь, какой он.

* * *

- Тварь ты! Последняя тварь! - заорал на Андрея Альбертовича Сырцов. Он ходил по подвалу, легонько подвывая, как от зубной боли. - Ты же знал, сволота, что этот "ТТ" погубит мальчишку!

- А что я, что я? Меня попросили, и я достал, - не оправдывался, а, скорее, удивлялся непонятливости собеседника Андрей Альбертович. Он как сел, так и сидел: задвинув ноги под табурет, спина прямая, ладони на коленях.

- Ладно. Проехали, - решил Сырцов. - Теперь о Генрихе. Как он там прозывается? Федор Федорович Заволокин? Я полагаю, что его ты вербовал. Как же ты мог заставить переквалифицироваться домушника в киллеры?

- Я его не заставлял переквалифицироваться. Мне было поручено его обломать и приручить - и только.

- Утюгом приручал?

- Зачем же так грубо? - укорил Сырцова Андрей Альбертович. - Утюгом поломать можно, а приручить нельзя. Компроматом, Жора, компроматом.

- Вот ты и разговорился. Это хорошо, - похвалил его Сырцов. - А компромат откуда у тебя?

- От Антона Николаевича Варицкого, - уважительно назвал фамилию Андрей Альбертович.

Но Сырцов отодвинул упомянутого персонажа на потом. Его интересовало другое: