Анатолий Степанов - Вечный шах

Подскочил Виктор и деловито защелкал затвором японского фотоаппарата, стараясь как можно крупнее запечатлеть пассажиров "Запорожца". Те опомнились, наконец, склонились, пряча лица.

- Пошли, - скомандовал Смирнов.

Быстро, но не суетясь, они устроились в "семерке". Смирнов кинул взор на зеркало заднего обзора. Из "Запорожца" никто не появлялся. Тогда он включил зажигание, и "семерка" через Армянский двинула на Маросейку.

- А сейчас куда мы? - робко поинтересовался Виктор.

- На Арбат, - наметил путь Смирнов.

- Ах, да! - вспомнил ранее оговоренный план действий Виктор.

Художника-фотографа отыскали без труда.

- А, щедрый клиент! - обрадовался, увидев Виктора, памятливый по роду своих занятий на лица фотограф и добавил: - Кстати, тот гражданин позавчера интересовался вашей фотографией.

- А своей?

- Про его фотографию я ему не сообщал. Правильно сделал?

- Правильно, правильно, - за Виктора ответил Смирнов. - Продукцию, продукцию показывай.

Для разминки сначала полюбовались на Викторово изображение. Литератор на снимке был хорош: гладкая рожа, нахальная улыбка, весь в фирме. Усатое же личико поизучали. Смирнов констатировал:

- Его в машине не было. Что ж, галерея расширяется.

Не торгуясь, рассчитались с фотографом и из автомобильного тупика в Староконюшенном двинули на киностудию.

Пропуск Смирнову не стали заказывать - некогда. Виктор вручил ему одно из своих многочисленных удостоверений красного, столь уважаемого охраной цвета и они, миновав беспрепятственно кордон, проникли на территорию кинофабрики.

У одичавшей клумбы, раскинув руки по спинке замызганного деревянного дивана, сидел, загорая лицом на остатнем августовском солнышке, разомлевший в восточной неге кинорежиссер Казарян. В него-то, в неге, но острый армянский глаз тотчас открылся при их приближении.

- Ты что же, сыскарь липовый, про переговорник забыл? - с ходу перехватывая инициативу, встретил их вопросом Казарян. Смирнов идиотически заржал, хлопнул демонстративно себя по лбу и признался:

- Не привык я, Рома, к новейшим методам. Все по старинке. Сделал дело - и на место встречи с напарником. Ну, как?

Они уселись рядом. Довольный, как сытый кот, Казарян покряхтел, поворочался:

- Все, как мы с тобой просчитали, - начал он наконец. - Как только вы отбыли, сразу же к "Запорожцу" подъехала "Тойота". Ну, и, естественно, производительная летучка: повыскакивали из машин, руками стали махать. Видимо, выясняли, кто прав, кто виноват и что теперь делать. Конечно, ты старый хрен, но надо признать, что поставил ты их для меня классно: на солнышке, по дистанции, как раз на уровень моего второго этажа. Пока они базарили, я спокойненько телевиком их отщелкал.

- Где пленка? Быстренько ее в обработку, мне их фотки к завтрашнему утру позарез нужны. И все остальные тоже.

- Уже, - промямлил Казарян, сонно прикрывая глаза. Опять желал загорать.

- Что уже? - потребовал скрупулезного отчета Смирнов.

- Пленка в обработке, Викторова вся компания в пересъемке и в укрупнении. Все будет готово через два часа.

- А Семен Афанасьевич в рабочих моментах киносъемок отыскался?

- Запечатлен, запечатлен, - успокоил Смирнова Казарян, не открывая глаз. - И что интересно, именно в тот момент, когда его Виктор за грудки трясет.

- Тогда надо быстрее и мою пленку в работу, - забеспокоился Виктор.

- Не надо, - осадил его Смирнов.

- Почему это не надо? - обиделся Виктор.

- Что ты мог в темном-то салоне снять? - Смирнов улыбнулся Виктору. Ты у нас подсадной уткой сегодня работал, Витя.

- Это теперь моя постоянная работа?

- Еще успеешь хлебнуть горячего до слез, - пообещал Смирнов. - Не рад будешь, что с нами связался. Так что поохолонь, расслабься и отдыхай. Вон, как Ромка.

Казарян молча покосился на Смирнова, вздохнул и, хлопнув себя по коленям, встал:

- К сожалению, отдых свой прерываю. Как тебе известно, Саня, у меня еще куча дел. В четыре встречаемся у Алика.

- Рома, а сколько отсюда по прямой до него, до Остоженки? - вдруг загорелся Смирнов.

- Верст пять-шесть. Поговорить с ним хочешь? - догадался сообразительный Казарян.

- А возьмет?

- До десяти должно брать.

Смирнов вытащил из внутреннего кармана переговорник, вытянул антенну, скукожился весь, закрывая от посторонних глаз секретный инструмент, и, нажав соответствующие кнопки, забубнил себе в ладошку:

- Срочно вызывается на переговоры знаменитый журналист Александр Спиридонов, более известный в миру как двойной агент Алик. Прием.