Анатолий Степанов - Вечный шах

Хоть какую-то заинтересованность следовало проявить. Виктор тяжко вздохнул и пошел, стараясь не отставать, за быстро шагающим, энергичным Володей.

Пожар в борделе во время наводнения - вот что такое неподготовленная как следует съемка. Режиссер, естественно, не знал, как снимать сцену, и поэтому придирался ко всем, оттягивая момент, когда ему придется принимать решения по мизансцене, по кадру, по актерской работе.

- Я миску просил, обыкновенную деревянную миску! А вы мне сегодняшнюю кооперативную раскрашенную туфту подсовываете! - царственно орал Андрей Георгиевич на ассистента по реквизиту. Ассистент моргал обеими глазами. Поморгал, поморгал и спросил в паузе:

- А какая она, обыкновенная?

Талантливый режиссер воздел рукой, талантливый режиссер закатил глаза.

- И это спрашиваете вы, ассистент режиссера по реквизиту? Нет, молодой человек, в таком случае вам следует менять профессию! - И тут увидел Виктора. Опустил руки, сказал нормально: - А-а, Витя, здравствуй.

- Привет, - ответил Виктор. - Ты твори, твори, а я где-нибудь здесь посижу.

Брошенный всеми за столом с раскрашенной кооперативной туфтой сидел мужичок в косоворотке - милый актер Миша. Виктор присел напротив на скамью, придвинутую к светлым бревнам стены. Потрогал бревна - настоящие, спросил у Миши:

- Сидишь?

- Сижу, - обреченно подтвердил Миша и вдруг оживился: - Виктор Ильич, у меня карты с собой. Пока они собачатся, может, в дурака перекинемся?

- В дурака, так в дурака. Сдавай, Миша. - Виктор решил для приличия немного побыть здесь.

Операторская группа перекатывала тележку с камерой с места на место, услужливый второй режиссер с ассистентами зачем-то двигал некрашенный деревенский шкаф. Художник по кадру пристраивал старинную прялку, несколько человек суетились на площадке просто так, для общего ливера, а они - Виктор и Миша - увлеченно играли в подкидного дурака. Миша уверенно выигрывал. Виктор злился. Внезапно, как часто бывает с резкой поддачи, возникло нестерпимое желание посетить сортир по малому делу.

- Извини, отлучусь, - сказал Виктор, вскочил и сделал первый быстрый шаг.

Он бы не успел его сделать, опоздай на мгновенье: с грохотом и звоном сверху на то место, где он мгновенье тому назад сидел, обрушилось тяжелое металлическое нечто.

Тишина ворвалась в павильон, тишина. Съемочная группа с ужасом смотрела на Виктора.

- "Двойка" с лесов сорвалась, - негромко догадался оператор и рявкнул вдруг: - Бригадир!

К нему подбежал бригадир осветителей с перекошенным лицом, с ходу залопотал:

- Сам не понимаю как, Петрович, сам не понимаю как...

- Господи, господи! - шумно дыша возгласил режиссер, подошел к Виктору, обнял за плечи. - Ты в рубашке родился, Витя. Иди отсюда, уезжай домой, успокойся.

- Что такое "двойка"? - поинтересовался было Виктор.

- Осветительный прибор. К лесам на кронштейне крепится, - объяснил Андрей. - Ты иди, иди, Витя, отряхнись от этого ужаса, а я уж здесь разберусь со всеми!

Как он при таком желании от страха не замочил портки, одному богу известно. Излившись в загаженном павильонном сортире, он спустился на этаж и пошел к выходу, к машине, домой. Проходя мимо фотоцеха, глянул на часы. Час прошел, всего только час. Виктор вспомнил петино приглашение и завернул в лабиринт. За дверью кабины гудели голоса. Там шел процесс. Непроизводственный. Другой. Соответствующий.

- Стакан. Полный, - попросил Виктор.

Ему налили. Он выпил и молча удалился под непонимающими взглядами теплой и разговорчивой компании, устроившейся здесь надолго.

Ехал осторожно: береженого бог бережет, который сберег Виктора сегодня уже один раз. Осторожно, но не таясь от него, ехал следом "Запорожец".

Приехали. Виктор вышел из машины, проверил дверцы и направился к подъезду. Водила из "Запорожца" наблюдал за ним.

Виктор разложил фотографии на столе. Бессмысленно многозначительная харя кавказца Удоева, псевдоинтеллектуальное личико новоявленного нарцисса Димочки. Беспечная в своем идиотизме мордашка Ларисы. Наглые камуфлированные спины. И эти гниды хотят сделать из него, Виктора Кузьминского, тряпку, о которую они будут вытирать ноги.

- Ну, суки, я вас достану! - неожиданно для себя вслух высказался Виктор и трахнул кулаком по столу. И сейчас же, как бы в ответ, зазвенел телефон.

- Я соскучилась по тебе, Витя, - призналась Лариса в трубке.

Ах ты, моя пупочка, ах ты, моя милая, ах ты, моя шустрая!

- Да и я тоскую прямо уж не знаю как!