Шарль Эксбрайя - Лгуньи

Когда она постучала в дверь, Барнабе еще валялся в постели, просматривая программу парижских скачек. Он вскочил, схватил пистолет и притаился у двери.

— Кто там?

— Это я…

Тон и голос успокоили его.

— Кто вы?

— Я принесла ответ на ваше письмо.

— А! Минуточку.

Пелиссан спрятал пистолет в ящик стола, набросил халат и открыл дверь.

— Ну?

— Письмо у меня.

— Давайте его сюда.

Старуха протянула ему письмо. Барнабе прочитал его с явным удовольствием. Но его обрадовали не нежные строки письма, а то, что он, как всегда, оказался победителем. Эта малышка, такая гордая, тоже не смогла устоять перед обаянием красивого парня. Он решил, что заставит ее дорого заплатить за презрение, которое она выказала ему накануне.

— Вы вернете мне письмо?

— Зачем?

— Я не знаю, но Мишель сказала, что если я не принесу ее письма назад, она даже слушать вас не захочет.

— Я смотрю, она любит командовать, а?

— Смотря с кем?

— Ладно… Вот ее бумажка. Я не стану ничего писать. Я согласен… в шесть часов вечера там, где она назначила.

— Я ей скажу.

— Как вам удалось убедить ее?

— Чего не сделаешь за 500 франков!

— Ах, да! — расхохотался Барнабе. — Минутку…

Он порылся в бумажнике, вытащил 500-франковую купюру и протянул ее Коломбе, успокаивая себя тем, что выгодное вложение капитала, и Мишель вернет ему эти деньги сторицей.

Полицейские, которым было поручено наблюдать за «малой Корсикой», не получили никаких указаний относительно ее обитателей. Поэтому они не обратили внимания на двух старух с плетеными корзинами, которые, видимо, шли за покупками. Таким образом они без всяких препятствий пропустили Коломбу и Базилию, не рассмотрев даже их лиц, закутанных в черные платки корсиканских крестьянок.

В половине шестого подруги стали подниматься на Замковую гору. Было почти шесть, когда они поднялись на вершину, откуда открывался прекрасный вид на город, но старухам было не до красот природы. Коломба уселась на скамейку, а Базилия спряталась в кустах в двух шагах от скамейки.

И вот они стали ждать, две богини мщения, которым ничто не помешает совершить жуткое возмездие.

Войдя в Замковый сад, Барнабе Пелиссан, пошлый Дон Жуан воровского дна, не подозревал, что минуты его жизни, которая была длинной цепью мерзостей и преступлений, сочтены. Приближался момент, когда нужно платить по счетам. Но он не подозревал об этом. Победа вскружила ему голову.

Поднимаясь по склону, он намечал программу действий. Он уже видел, как трепещущая Мишель находится в полной его власти.

Узнав старуху, сидевшую на скамейке, Барнабе решил, что его разыграли. Подойдя к ней, он грозно спросил:

— Она что, не придет?

— Придет, конечно придет! Но ее задержали на работе, и она немного опоздает. Она послала меня предупредить вас.

— Я подожду минут десять, не больше.

Коломба улыбнулась.

— Не думаю, что вам придется долго ждать.

— Ей же будет лучше!

Как бы желая оправдать поведение Мишель, старуха пустилась в многословные рассуждения о том, как жила бедная девушка до встречи с Пелиссаном, и бандит, оглушенный потоком красноречия, не расслышал подозрительного шороха за спиной.

Базилия вышла из своего укрытия и вынула из корзинки какой-то предмет. Чтобы придать себе мужества, она представила себе, как ее муж, сын и невестка погибают под пулями бандитов. Она вспомнила безумный крик Анны, когда раздались первые выстрелы.

Базилия подошла к скамейке…

Гастон Консегуд лежал в пижаме на террасе под весенним солнышком. Старый бандит хорошо выспался и был доволен. Вечером, ложась в постель, он боялся, что после разговора с Поленом он не сможет уснуть. Но этого не случилось. Да и кто он такой, этот Полен! Тщеславный мальчишка, решивший воспользоваться страхом и убрать всех. Почесывая спину, Консегуд думал о том, что молодые становятся все более зубастыми, и Жозетта может быть права: пора уходить на покой.

Чудесный запах кофе прервал меланхолические размышления старого бандита. Он вернулся в дом и набросил халат. Резкий телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Кто это так рано? Жозетта подошла к телефону. Он услышал приглушенный разговор, потом щелчок. Вошла жена.

— Это Фред.

— Что еще нужно этому болвану?

— Он спрашивает, читал ли ты газету?

— Зачем?

— Он больше ничего не сказал.

— Снова что-то случилось! С этим кретином всего можно ожидать! Где газета?