Елена Басманова - Кот госпожи Брюховец

Она выпила стакан чаю с миндальным печеньем. Взяла на кухне банку варенья и с наслаждением дважды погрузила ложку в засахаренную бархатно-розовую клубнику. Мама всегда запрещала есть варенье из банки!

Но запретный плод, но тайная страсть... Она отставила банку, положила ложку и провела ладонью от талии к бедру: вогнуто-выпуклая линия была волнующе красива, не она ли так очаровала незнакомца в белом?

Мура просмотрела газеты. Больше всего внимания газетчики уделяли открытию мощей новоявленного чудотворца Серафима, предстоящим торжествам в Саровской обители. Еще бы, все высшее духовенство съедется, сам Государь прибудет! Подробно описывался несчастный случай в Воздухоплавательном парке: среди зрителей крутилось немало репортеров с фотоаппаратами! Много добрых слов было сказано в адрес отца Онуфрия, ставшего жертвой несчастного случая, указывалось время ежедневных панихид в Мироновской церкви, в других соборах города. Мура перекрестилась и открыла страничку с объявлениями. Она полюбовалась кратким сообщением о сыскном бюро «Господин Икс», обещавшем своим клиентам раскрытие любого преступления и полную конфиденциальность, затем поискала сообщения о потерянных и найденных вещах. Растеряхи оставляли для бюро находок самые неожиданные вещи: сверток с зонтиком и шпагой, дамскую сумочку с четырьмя золотыми кольцами. О черных котах и топазах сообщений не было.

Рекламировались сиамские рубины – самые модные в этом сезоне, в поэтических тонах расписывались турмалины... Вот если б папа смог найти на Урале хотя бы один такой, небольшой. Но он интересуется плавиковым шпатом, криолитом и еще какими-то уральскими камнями, в которых содержится фтор. В конце июля в Берлине пройдет конгресс химиков – русские ученые хотят представить свои работы. Отец предсказывает, что Золотая медаль за величайшее открытие в области экспериментальной химии достанется французскому ученому Анри Муассану – он смог изолировать фтор, сумел превратить его в жидкость. Анри Муассана трудно перещеголять, как утверждает папа, тот пятнадцать лет работает со фтором, но кто не дерзает, тот не пьет шампанского!

В разделе полицейской хроники Муру привлекло сообщение о пострадавшем плотнике. Недаром черный кот – символ несчастья! Доходный дом на Каменноостровском, неподалеку от уютной деревянной церкви Святой Троицы она знала, архитектор Лидваль строил его для своей матери, задумывалось нечто необычное – с эркерами, балконами, террасами, с парадным двором-курдонером. Мог ли кот ее клиентки забежать так далеко от своего местожительства, с другого конца Петербургской стороны?

Неожиданная мысль заставила Муру вскочить. Она знает, что делать, чтобы избавиться от безумной старухи Брюховец!

Младшая дочь профессора Муромцева вышла из дома, полная решимости: В руках она держала корзину, на дне которой лежал кухаркин платок с блеклыми колокольчиками.

– Мария Николаевна!

Хриплый голос донесся откуда-то сбоку.

– Выслушайте меня, Мария Николаевна! Умоляю вас. – Из-за водосточной трубой вынырнул поблекший Петя Родосский. – Я не спал сегодня ночь. Все думал.

– Мне очень жаль, Петя, видеть вас в таком состоянии, – рассеянно отозвалась Мура.

Она никак не могла привыкнуть к новому облику дачного знакомца: сегодня Петя вырядился в дорогой костюм из мягкой фланели: белые брюки, пиджак в тонкую голубую полоску, на ногах красовались бежевые туфли. Разве два года назад Петя, стеснявшийся из-за отсутствия приличного пляжного костюма появиться на взморье, мог себе позволить такой наряд! Но хотя и сегодня он благоухал дорогим одеколоном, щетинка на бело-розовых щеках указывала, что побриться он не успел.

– Я понимаю всю глубину вашего презрения! Я всю ночь сгорал от стыда, вспоминал ваше выражение лица, когда вы прощались с нами в Воздухоплавательном парке. А рядом стояла эта... эта... Какой контраст! Какая убийственная иллюстрация к бездне моего падения! Вас Бог мне явил, чтоб я одумался... Сошел с порочной стези...

Петя разве что не плакал, хорошо, что улица в этот час была пустынна, только дворник мел тротуар вдали от подъезда.

– Что вы намерены делать? – строго осведомилась Мура. – Вы сможете жить без велодрома и «Аквариума»?

– Да, Мария Николаевна, да! Но мне нужна поддержка, помощь, чье-то внимание... Не бросайте меня... А то я буду опять вовлечен в буйство разврата!

– Но как же ваша спортивная карьера? – с сомнением спросила Мура, внутренне одобряя душевный порыв бывшего студента.