Светлана Чехонадская - Пейзаж с убийцей

— Это уже совсем бред… — наконец тихо сказала она. Потом снова прошлась по тумбочкам, подняла матрац, заглянула в шкаф, под кровать, отодвинула штору, зашла в ванную и опрокинула мусорное ведро.

— Ну вот, — наконец она остановилась напротив милиционеров. — У меня украли рукопись!

— Я так и знал! — завопил Лежаев. — Ну я так и знал! Против кого здесь копала? На кого еще работаешь?!

Елена недоуменно посмотрела на него, потом, видимо, догадалась.

— Это книга, Александр Сергеевич, — мягко сказала она. — Фикшн, что называется. Художественная литература. Полный вымысел! Никакого отношения к журналистике.

— Что же это получается? — сказал милиционер с рацией. — Украли рукопись? Прямо Гарри Поттер!

«Начитанный!» — подумал Максим.

— Нет, гражданка Корнеева, издательский бизнес у нас пока не так развит, — продолжил милиционер. — Рукописи не воруют.

— Я тоже так думаю. — Елена вдруг успокоилась. — Смысла никакого. И вреда мне никакого: все в ноутбуке сохранено. Рукопись — это так, старомодная любовь к бумаге. Я думаю, ее где-нибудь поблизости выбросили… Может, Александр Сергеевич, правда, под вас копали? — повернулась она к Лежаеву. — Думали, мы с тайными целями приехали, и у меня какие-то материалы уже собраны? Взяли почитать, на ходу разобрались и выкинули.

— Кассеты не пропали? — встревожился Медынский.

«Представляю, — подумала Елена. — Включают они кассету, надеясь увидеть компромат, а там этот боров на берегу водохранилища. Как упоительны в России вечера!» Она успокоилась окончательно.

— Ну что? Расписывайтесь, — предложил милиционер.

Номер опустел. Елена опять стала разбирать вещи. Было неприятно осознавать, что их трогали чужие руки, но гостиничный номер — не квартира. В нем и так роются все, кому не лень: горничная, сантехник, охрана Лежаева (Елена почему-то была уверена в этом). «Вот жлобина! — подумала она. — Знает ведь, что это из-за него в наших номерах копаются, а строит из себя…»

В номер постучались.

Она осторожно подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стоял водитель, которого она нанимала для поездки в Корчаковку.

Она открыла дверь и отошла в сторону, пропуская его в номер. Но водитель остался в дверях. Елену поразила его бледность.

— Вы знаете, — зашептал он, не поздоровавшись. — Вы мне понравились, и я решил… Решил сказать вам. Вас ищут. Это очень, очень неприятные люди.

Сердце Елены ухнуло куда-то вниз, в коленки.

— Что значит «ищут»? — так же шепотом спросила она.

— Ко мне вчера приехала милиция… Милиционеры… Они были не в форме, но сказали, что милиция. А сами похожи на бандитов. Ей-богу, такие рожи! Они знали, что вы меня нанимали, спросили, кто вы, где проживаете, как вас найти. Я не мог не сказать… Такие рожи… Они меня пугали! А у меня дети! Хотя, что я о вас знаю?! Только то, что вы из Москвы, журналистка, живете в «Интуристе». Я не мог не сказать, поймите!

— Да успокойтесь! Мне нечего скрывать! Это какое-то недоразумение!.. Слушайте, а помните бабку в деревне? Она там меня неправильно поняла, думала, я престарелых ищу, чтобы дома их захватить. Может, запомнила номер машины, пожаловалась в милицию, и они решили проверить на всякий случай?

— Если бы в милиции так работали! — сказал водитель. — Вы что? Думаете, они на каждую сумасшедшую старуху реагируют?

— Ну, мало ли… — Она помолчала немного. — Может, у них похожие дела были? В деревне все такие напуганные… Вот и решили взять в разработку.

— Они к вам приезжали? Допрашивали?

— Не допрашивали, — ответила она и вдруг поняла, что нужно добавить: «Но приезжали».

Водитель покачал головой.

— Не знаю, что вы натворили… Но вы журналистка, а у нас быстро расправляются, если что… Втянут вас во что не надо. Будьте осторожны. Я серьезно!

Елена закрыла за ним дверь. Ноги у нее дрожали.

«Предположим, это дела Лежаева, — сказала она себе. — Но тогда при чем здесь водитель? Они и так должны знать, кто я и где живу. Значит, копались в моем номере в связи с другим делом? Предположим тогда, что это нажаловалась старуха, и по какой-то причине они заинтересовались моим визитом. Причина должна быть чрезвычайно веская, ведь я не сказала и не спросила абсолютно ничего! Утопили ли в деревне человека в девяносто втором году? Нет, не утопили. А если и утопили, то что?.. Ладно, пусть я похожа на мошенницу, убивающую стариков из-за их домов. Тогда за мной должны следить, так? Ой, да ладно! — тут же возразила она самой себе. — В фильмах — может быть, в книгах — может, а в жизни?.. Пусть даже новосибирская милиция работает лучше московской, пусть. Но почему они не побеседовали со мной? Боялись спугнуть? Ха! Тогда зачем же курочить номер?»