Павел Астахов - Волонтер

Кларк метнулся к комоду, выдернул верхний ящик и принялся ожесточенно в нем шарить. По мере поисков его лицо постепенно принимало изумленное выражение.

Павлов изобразил снисходительную улыбку и заявил:

– Если вы ищете револьвер, то совершенно напрасно. Его незаметно для вас забрал ваш телохранитель, чтобы передать полиции. Смышленый малый.

Кларк медленно повернулся к адвокату. Его лицо стало багровым.

– Я в вас немного ошибся, – бесстрастно продолжал Артем. – Я знал, что вы чужими руками убивали ни в чем не повинных людей. Но самому застрелить человека – нет, вот этого я от вас не ожидал.

Внизу распахнулась дверь, и послышался дробный топот.

Безумный взгляд Гилеревского метнулся к окну, но туда уже предусмотрительно отошел Артем.

– Не советую, – сказал он, и беглый олигарх весь как-то сник.

– Я найду тебя, Павлов. Тогда ты запоешь по-другому, – прохрипел Гилеревский.

Кабинет олигарха заполнили крупные мужчины в полицейской форме.

– Буду рад встрече, – сказал Артем, когда стражи порядка застегивали наручники, наброшенные на кисти Романа.

Перед выходом Гилеревский неожиданно обернулся. Лицо его теперь было на удивление ровным, спокойным.

– Павлов, неужели ты думаешь, что победил спрута, отрубив ему одно щупальце? Фильм-то смотрел про комиссара Катанья?

– Вы ошибаетесь, путаете щупальце с головой, – бросил Павлов. – Всего хорошего.

Сотрудники полиции вывели Гилеревского на улицу и стали усаживать в машину. Павлов наблюдал за этим из окна. Из его головы не выходила фраза, брошенная этим человеком.

Спустя 5 дней

– Вот, собственно, и вся история, – сказал Павлов, обращаясь к Владимиру, сидевшему на диване для посетителей. – Для тебя она закончилась, чего уж там скрывать, просто замечательно.

Владимир машинально дотронулся до груди, там, где у него недавно зарубцевался шрам. Сейчас этот след от хирургического инструмента закрывал серебряный крестик, который ему дала мать.

Алла сидела рядом с Павловым и внимательно прислушивалась к каждому его слову.

– Как же вам удалось выйти на этого Кларка, то есть Гилеревского? – спросил юноша.

– Ничего сложного. Коробов и американец, который должен был получить твое сердце, сдали его сразу же, как только их задержали. Джеймс Оутис согласился с нами сотрудничать, и формально к нему претензий нет. Он просто жертва ситуации, проходит по делу как свидетель.

– Этот мистер все знал, – глухо сказал Владимир, разглядывая носки своих ботинок.

Павлов задумчиво посмотрел в окно и подтвердил:

– Ты прав, знал. Я вижу, что ты испытываешь неприязнь к этому человеку, во всяком случае на подсознательном уровне. Но, к сожалению, законодательство в сфере трансплантологии многих стран, в том числе и России, сейчас настолько несовершенно, что на его месте большинство людей поступило бы точно так же. Ситуация вынуждает их способствовать развитию преступного бизнеса и при этом рисковать самим. Кстати, Володя, этот Джеймс был уверен в том, что донор, то есть ты, мертв. Ему наплел об этом Коробов, боясь утечки информации. Поэтому у американца чуть не помутился рассудок, когда он увидел, как ты поднимаешься на операционном столе.

– Я специально ждал, когда мне освободят руки, поэтому и притворился спящим, – признался Владимир.

– Да уж, напугал ты их. Можно сказать, тебя спасли секунды.

– А почему этот Гилеревский не попытался бежать? – осведомился Симонов. – Ведь он наверняка знал, что его план рухнул.

– Мы до последнего вели с ним переписку от имени Коробова. Психологи изучили предыдущие письма, составленные этим бизнесменом, и смогли имитировать его стиль. Правда, он требовал перевода всей суммы от Джеймса, но мы немного потянули время, мотивируя это тем, что у американца ухудшилось состояние, и он все еще в реанимации. Теперь что касается иных финансовых вливаний, которые должны были поступить на счета этого так называемого англичанина от остальных сделок по трансплантации. Тут надо отдать должное нашему психологу, задействованному в деле по переписке. Он сумел убедить Гилеревского в том, что на какое-то время пересадки органов следует отложить. Причина в том, что деятельностью клиники, а также благотворительного фонда заинтересовались правоохранительные органы. – Павлов перевел дух и продолжил: – К счастью, история с задержанием Коробова и разоблачением всего преступного сообщества всплыла на поверхность только сейчас. Если бы прессе стало известно об этом в день освобождения Владимира, то и Гилеревский все узнал бы. Тогда шанс найти и задержать его был бы ничтожно мал. Но мы все равно даже в этой ситуации чувствовали, что Гилеревский начал что-то подозревать, поэтому медлить было нельзя.