Юрий Кунов - Спроси у реки

– Придут. Если не сегодня, так завтра. Жарких, давай в шкаф! И подушку возьми. Под задницу подложишь.

– А, и так нормально! Шеф, может, поменяемся? Вы в шкаф, а я под стол?

– Кончай базар. Лезь! Кукушкин, возьми рацию – и на второй этаж! Держишь связь с группой Богуславского.

– Есть!

Лейтенант Кукушкин вскочил с пола, лежа на котором он весь вечер смотрел телевизор, и бросился к лестнице, словно бойскаут.

– Куда?! Пригнись! Окна! – сдавленным голосом воскликнул Посохин. – Ох, и дебил.

Майор включил диктофон и положил его на тумбу рядом с телевизором.

– Может, что-нибудь и запишется. Наталья сказала, что аппарат очень даже неплохой. Она его с собой на сделки всегда берет.

– Шеф, я пока дверь не буду полностью закрывать? – попросил Жарких.

– Не задохнешься. Николай, гаси свет.

Квасов встал с кровати и щелкнул выключателем.

Жарких помог ему надеть бронежилет и сверху пижамную куртку. Бронежилет был импортный – легкий и тонкий. Его подарили подполковнику Нестерову в Германии, куда он недавно ездил в составе полицейской делегации обмениваться опытом.

– Николай Иванович, погоди, я сейчас перелезу, а ты потом ляжешь.

Старший лейтенант на ощупь перебрался через двуспальную кровать и открыл платяной шкаф.

– Прямо как Гагарин в спускаемом аппарате. Только «Героя» никто не даст, – прошептал он, забравшись внутрь и прикрыв за собой дверь.

Было слышно, как Квасов откинул одеяло и, вздохнув, лег на кровать.

– Николай, ты все помнишь? – вполголоса спросил его Посохин из гостиной.

– Помню, не дурак. Мне с головой укрыться?

– Как хочешь.

Майор залез под обеденный стол и опустил скатерть.

– Все, ждем.

В доме стало тихо.

Высокому и широкоплечему Посохину сидеть под столом было крайне неудобно. Он боялся, что если ждать придется долго, то у него наверняка затекут ноги и быстро из-под стола ему не выскочить. Правда, шансов выбраться самостоятельно из платяного шкафа, в отличие от бывшего гимнаста Жарких, у него вообще не было.

Примерно через полчаса майор почувствовал, что ноги начали неметь. Положив пистолет на пол, он опустился на четвереньки и стал шевелить ступнями.

Квасов лежал с открытыми глазами. Он жалел, что Посохин не разрешил ему выпить. Не то, чтобы он умирал от страха, но опасения, что все может закончиться не так, как спланировал майор, у него были.

Жарких сидел в шкафу в позе эмбриона. Руку с пистолетом он положил на колени, а другой придерживал дверь. Больше всего ему доставляла неудобство боль в копчике, которым он упирался в нижнюю стенку шкафа. Жарких корил себя за то, что не послушал майора и не подложил под зад подушку.

Никто из них не услышал, как около часа ночи открылась входная дверь. Но все они услышали, как отворилась дверь в гостиную. Неизвестный осторожно, судя по звуку, задернул шторы на окнах гостиной и прошел в спальню. Там он тоже закрыл окно шторами и зажег фонарик. Желтоватый круг пополз на уровне пояса сначала налево, потом направо и, наконец, сполз на пол.

Ночной гость шагнул к кровати и сдернул с Квасова одеяло.

– А! – встрепенулся Николай.

Свет фонарика ударил ему в лицо.

– Что?!

– Тихо! – глухо прозвучал голос неизвестного. – Убью!

Посохин наблюдал за происходящим через дырку в скатерти. Бандит был в маске. Фонарик он держал в левой руке, а в правой – пистолет ТТ. Майор это понял по характерному силуэту.

– Ты кто? – спросил Квасов, приподнимаясь на кровати и отворачивая лицо от света.

– Сядь!

Квасов медленно опустил ноги на пол. Руки он положил на колени. Днем Посохин показал ему, как он должен двигаться и говорить, чтобы не спровоцировать убийцу. Главное, предупредил его майор, ни в коем случае нельзя делать резких движений и повышать голос.

– Отдай то, что нашел. Это мое, – негромко произнес бандит.

– Что?

– Где то, что ты нашел, сява?

– Я ничего не находил.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пришил, как твою Райку? Она даже завизжать не успела. Или тебе сначала брюхо вспороть? Я могу. Где золото?

– Какое золото?

– Мое золото! – повысил голос неизвестный.

– Сейчас, сейчас. Я тут случайно кое-что нашел вчера. Оно в тумбе под телевизором.

– Достань!

Квасов оперся руками о край кровати и медленно выпрямился.

– Там, – сказал он, отворачиваясь от направленного в лицо света и указывая пальцем на телевизор.

– Доставай!

Квасов подошел к тумбе и, нагнувшись, открыл одну из створок. Он вынул завернутую в целлофан увесистую пачку денег.