Юрий Кунов - Спроси у реки

«Дизайнерские изыски бедняков», – подумал Посохин с грустью.

– Какая сруля там еще приперлась?! – раздался откуда-то пьяный мужской голос.

– Иван, ты дома? – спросил майор, повысив голос, и, обшаривая глазами двор, двинулся по дорожке к крыльцу.

Из ворот видневшегося в глубине двора сарая вышел, слегка покачиваясь, широкоплечий блондин в темно-синих спортивных трусах и тельняшке без рукавов.

– Ты кто? – уставился крепыш на не спеша идущего к нему Посохина.

– Вань, совсем плохой стал? Не узнаешь?

– Что я, каждого бирючинского козла знать должен?

Посохин остановился примерно в полуметре от хозяина дома и невольно поморщился от густого водочного духа.

– Вань, я же к тебе по делу, а ты сразу грубить. Ты что, с гор спустился?

– Ах, ты, фуфлон!

Правое плечо Дронова пошло назад. Посохин поставил левой рукой блок и, схватив противника за запястье и шею, сделал подшаг. Резкий поворот корпуса и одновременно выдох. Бросок через бедро получился у майора почти идеально.

– Вань, перестань дурить! – отступив для страховки почти на метр от лежащего на спине противника, произнес Посохин. Он не сомневался, что просто так бывший десантник не сдастся. Тем более давно небитый.

– Ну, падла! – заорал Дронов, переворачиваясь на живот. Он рывком приподнялся на четвереньки, но броситься на майора не успел.

Посохин выверенным ударом ноги в голову снова опрокинул его на землю.

– Это тебе не мальчишек на дискотеке гонять. Извини, сам напросился.

– А-а-а…

– Неприятно, я понимаю.

Майор, наклонившись над распластавшимся на спине Дроновым, поочередно приподнял ему большим пальцем веки.

– Легкий нокаут, гражданин. Ничего страшного. Полежите немного. Скоро отпустит.

Посохин подошел к крыльцу и, подобрав валявшуюся на траве брезентовую рукавицу, протер край верхней ступеньки.

– Подождем, – сказал майор, присаживаясь и доставая из нагрудного кармана рубашки телефон. Чтобы вызвать Жарких, ему нужно было нажать на кнопку с цифрой три.

– Да, Павел Петрович! – раздалось из трубки почти мгновенно.

– Жарких, подъезжай к дому семнадцать по улице 20-летия Октября. Тут одного буйного пацана надо забрать. Он весь водярой провонял и я не хочу его в своей тачке везти. Жена опять ругаться будет, что в салоне негламурно пахнет… Да, сейчас. И в темпе.

Посохин спрятал телефон в карман.

– Ты меня слышишь, Дронов?! Ау!

– Слышу…

– Я начальник уголовного розыска майор Посохин. Хотел тебя кое о чем спросить.

– Щас…

– Ты резко не вставай, дорогой. И не вздумай еще разок на меня прыгнуть. Закрою на пятнадцать суток или отмотыжу по-настоящему. На выбор.

Дронов, кряхтя, сел.

– А чего сразу не сказал?

– Потому что. Жалуются на тебя люди, гражданин Дронов. Говорят, позоришь десантные войска: грубишь, дерешься больно. Хотел проверить. Участковый сказал, что еще год назад до мордобоя у тебя дело никогда не доходило. Распоясался ты в последнее время что-то. Давненько, наверное, по харизме не получал. А, Иван?

Дронов медленно поднялся на ноги и проковылял к крыльцу.

– Дай закурить, – попросил он, садясь рядом с Посохиным. – Нервы ни к черту стали.

От Дронова несло не только водкой, но и дешевым табаком. Майор поморщился.

– Не курю я, Иван. Сейчас Жарких подъедет – у него есть.

– Вы что, меня забираете?

– Надо, Ваня, надо! Помнишь «Приключения Шурика»? Таких борзых, как ты, только поркой и можно вразумить.

– У нас теперь свободная страна.

– Только для дорогих шлюх, авторитетных бизнесменов и бессовестных чиновников. Включая, разумеется, и их семьи. Таким как ты, Иван, простым и буйным, надо сваливать в Сомали. Вот где свободы море.

– А куда бы ты свалил? В Бангладеш?

– Вижу, у нас завязался душевный разговор. Отвечаю: мне, Ваня, везде плохо будет.

– Почему это?

– Потому что я честный и добрый. К тому же любовь к многострадальной Родине у меня сильнее, чем ненависть к нынешним порядкам. Хотя и прежние мне не особо нравились. О, слышишь, Жарких подскочил!

У дома остановился автомобиль. Хлопнула дверца, скрипучая калитка распахнулась, и во двор, сжимая дубинку, ввалился старший лейтенант Жарких. Было видно, что он жаждет крови.

– Петрович, чего случилось?! – выпалил он, подбегая к крыльцу.

– Да вот, гражданин Дронов, решил встать на скользкий путь экстремизма.

– В наручники?

– Иван, тебе решать, – повернулся к Дронову Посохин.

– Не надо.

– Может, тебя и задерживать не надо?