Я прислонилась к стене и закрыла на секунду глаза. Услышала музыку и увидела себя в бальном платье. Мужчина с остроконечной бородкой уверенно вел меня в туре вальса.
— Что с вами? Вам нехорошо? — спросил Андрей.
— Нет, все в порядке. Просто со мной что-то странное сегодня происходит. Идемте дальше.
— Нет, подождите. Скажите, что вы почувствовали. Это важно.
Я посмотрела на Андрея. Его глаза так близко от меня и так участливы. Не так-то просто попробовать притвориться, что ничего не произошло.
— Просто дежавю. Такое бывает. — я пожала плечами. — Мне показалось, что я уже была в этом доме. Только тогда здесь была другая мебель. — Андрей не отрывал от меня глаз, никак не комментируя мои слова. — Не смотрите на меня так. Наверное, мне просто показалось.
Так и не сказав ни слова, он вышел, а я снова стала рассматривать гостиную. Как же тогда здесь все располагалось?
Андрей вернулся с листком бумаги и ручкой.
— Нарисуйте план дома.
— Но как я могу? Ведь вы мне его еще не показали.
— Но вы же были здесь. Садитесь сюда.
Он убрал веревку, которая была натянута, чтобы любопытные посетители не трогали вещи писателя и не сидели на стульях.
Я покачала головой.
— Попробуйте, прошу вас. Возьмите ручку и рисуйте. Все, что придет в голову.
— Но зачем?
Он серьезно посмотрел на меня.
— Потом объясню.
Я села, взяла ручку и начала рисовать план. Из гостиной шла другая комната, там располагался камин. Я любила сидеть у него и смотреть на огонь. Здесь же, на первом этаже, рабочий кабинет. По витой лестнице мы поднимались на второй этаж. Там еще две комнаты. Моя рука дрожала, линии получались неровными. Так, кажется все. Я отложила ручку. Нет, не все. Здесь еще что-то было. Я задумалась. Андрей стоял спиной ко мне и смотрел в окно. Другой мужчина когда-то тоже стоял ко мне спиной и смотрел в окно. Кажется, мы тогда поссорились, и я ушла, чтобы помолиться за нас. В этот момент я вспомнила, что было на третьем этаже. Молельная. Комната с куполообразным потолком, как в церкви.
Андрей повернулся ко мне.
— Ну что, получилось?
Я протянула ему листок. Он побледнел и некоторое время молча смотрел на рисунок, потом поднял глаза на меня.
— Но это же точный план дома. А что это такое? — он ткнул пальцем в камин, который я нарисовала прямоугольником.
— Камин.
— Идемте туда.
Я вскочила со стула и побежала за ним. Тот самый камин. Я не могла ошибиться.
— Это единственная вещь в доме, которая осталась от Петушинских, — глухо сказал Андрей, избегая смотреть мне в глаза. Мне показалось, что ему стало страшно. Я тоже дрожала.
— Как это могло случиться? Сначала церковь, потом этот дом? — я чувствовала, что мой голос звучал жалобно. — Вы хотели объяснить.
— Чуть позже.
Когда мы обошли все, сомнения исчезли. Я знала этот дом. Но здесь не жила. Здесь жил какой-то человек, который был мне близок. Я приходила сюда в гости.
— Что скажете, Лиза?
— Давайте поднимемся в молельную.
— Ах, да. — Андрей покачал головой. — Я совсем забыл. Там теперь все изменилось.
Мы поднялись по крутой лестнице, и Андрей открыл передо мной дверь.
— Заходите первой.
Я сделала два шага и остановилась. Все иконы исчезли. Вместо них на стендах развешаны портреты семьи Петушинских. Единственное место в музее, где упоминалось о прежних владельцах. Все остальное посвящено писателю. Я подошла ближе. Одна фотография упала к моим ногам, словно кто-то невидимый хотел напомнить о себе. Я так разволновалась, что даже не могла нагнуться, чтобы поднять ее.
— Что это такое? — пробормотал Андрей и нагнулся за портретом. — Почему он упал?
Я осмелилась посмотреть на фото. На меня смотрели ЕГО глаза, глаза мужчины, который снился мне по ночам. Сон был один и тот же. Он говорил «иди ко мне» и протягивал руки. Потом я просыпалась. Я думала, что он существует на самом деле, и всю жизнь подсознательно искала ЕГО. Наверно, поэтому и до сих пор не замужем. Как можно встретить мужчину, который уже умер? Только во сне.
— Смотрите, гвоздик отогнулся, — заметил Андрей. — Надо сходить за молотком. Подержите, — он протянул мне фото. — Это Степан, один из сыновей Петушинских. Единственный, кто не уехал во Францию.
Я не могла оторвать глаз от портрета. Степан. Значит, этот тот самый изменник, имя которого старались не упоминать в нашей семье. Мой дядя, посвятивший свою жизнь революции. Я вглядывалась в портрет.
— Схожу за молотком, — сказал мне Андрей.
Читать дальше