Фёдор Раззаков - Убить футболиста

— Гера, ты — молоток! — радостно воскликнул пучеглазый. — Если бы не ты, этот гад нас бы снова кинул. Где у него тайник находится?

— Этого я не знаю, — развел руками верзила.

Тогда пучеглазый подошел вплотную к чиновнику и, глядя ему в глаза, спросил:

— Скажешь, где тайник?

Хозяин квартиры молчал.

— Ну что же, тогда мы поступим следующим образом. Видишь вон того человека? — И пучеглазый указал пальцем на стоявшего в коридоре Сему. — На своем веку он нашел десятка три самых разных тайников. Я сейчас дам ему команду, и он минут через десять не только найдет твою долбаную заначку, но и вскроет ее, как орех. Но имей в виду, чмошник, если это произойдет — все бабки, которые лежат в твоем тайнике, автоматически перейдут к победителю. Подчеркиваю — все, а не те, что ты нам обещал за кассету. Согласен с таким условием?

Чиновник ответил практически мгновенно:

— Нет-нет, я все сделаю сам.

— Мудрое решение, — похвалил его пучеглазый и повернулся к верзиле: — Гера, если тебе не трудно, сходи, пожалуйста, с этим чмошником к тайнику и проследи, чтобы он не выкинул еще какой-нибудь фортель.

Хозяин квартиры и Гера удалились в соседнюю комнату, где находились минут пять. Когда они вернулись обратно, в руках у чиновника уже был дипломат, в котором лежали обещанные деньги. Пучеглазый принял кейс у хозяина квартиры и, удостоверившись в наличии в нем баксов, спросил:

— Сколько здесь?

— Как договаривались — сто две тысячи, — ответил чиновник.

Пучеглазый взглянул на верзилу, и тот, как бы в подтверждение слов своего хозяина, кивнул головой — мол, все правильно.

— Ну что ж, сделка состоялась, — подвел итог встречи пучеглазый. — Нам здесь больше делать нечего.

И пучеглазый первым направился к выходу. Однако у самых дверей их процессию догнал верзила, который заявил:

— Вовчик, и я с вами пойду. Мне с этим пидором дел иметь больше не хочется.

— Разумно, Гера. Но в таком случае не мешало бы и тебе получить расчет у бывшего хозяина.

— Я уже получил, — ответил верзила и в подтверждение своих слов достал из кармана «котлету» баксов.

Громов вернулся в МУР в начале третьего, и, как оказалось, весьма вовремя. Когда он вошел в свой кабинет, Дробыш уже прилаживал у себя под мышкой кобуру и собирался в дорогу.

— Как кстати ты вернулся, Громов, — радостной репликой встретил приход коллеги Дробыш. — Мне в сомовском автобусе ехать не в жилу.

— В каком автобусе? Куда ехать? — удивился Громов. — Ты толком объяснить можешь?

— Чего тут объяснять-то? Я был у ребят из отдела «А» и от них узнал, что наш жмурик с «Киевской» давно уже стоит у них на оперативном учете. Знаешь, в чью группировку он входил?

— Севы Шумского? — догадался Громов.

— Откуда знаешь? — удивился Дробыш.

— Человек один рассказал, с которым я только что встречался.

— Больше он тебе ничего не говорил?

— Сказал, что у Шумского с Мудрецом были большие непонятки из-за наркотиков. Поэтому вполне вероятно, что именно Шумский вора и грохнул.

— Жаль, что самого Шумского об этом уже спросить не удастся.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что два часа назад Шумского грохнули.

— Как грохнули?! Где?!

— На Комсомольском проспекте. Он на своем навороченном джипе куда-то летел, и на светофоре бомба сработала. Ее некий умелец под днище его автомобиля приладил. Так что в данный момент Всеволод Шумский пребывает в небесной канцелярии и отчитывается там о своих земных прегрешениях.

— Ты случайно не туда же лыжи навострил?

— Типун тебе на язык, Громов, — укоризненно покачал головой Дробыш. — Ребята из отдела «А» собираются накрыть базу боевиков Шумского в Теплом Стане. Вот я и напросился. Тебе, я думаю, тоже не мешает туда съездить.

Когда Громов с Дробышем вышли во внутренний двор Петровки, 38, автобус с бойцами спецназа, или «физиками», и две легковушки с оперативниками из отдела «А» уже готовы были к отправлению. В головной машине сидел руководитель операции — подполковник милиции из отдела «А» Юрий Гордеев (в просторечии — Гордей Горыныч), с которым у Громова были не самые теплые отношения. Вот и сейчас, узнав о том, что Громов собирается присоединиться к их процессии, Гордеев скорчил недовольную гримасу, однако отказать коллеге не решился. Бросил только:

— Мы выезжаем. Если не успеете пристроиться, ждать не будем.

Но Громов с Дробышем успели. Выскочив в переулок, они быстро загрузились в громовскую «восьмерку» и рванули вдогонку уже удаляющейся процессии. Однако на углу 2-го Колобовского переулка и Петровки им пришлось сделать короткую остановку, чтобы посадить к себе старшего опера отдела «А» Ивана Зотова, который малость припозднился и теперь вынужден был догонять коллег на громовской «восьмерке».