Елена Сулима: Московские эбани

- О как?! Интересно говоришь, - он сел на край постели, а она, продолжая стоять:

- Хороши же мы все были к тому времени, если оказались в такой ж... и поперхнулся, слово, которое хотел произнести, показалось уж слишком неприличным. - ...заднице, - тихо пояснил он. - Что же это получается, что виноват каждый сам за то, что творилось в стране?

- Это материализация нашей внутренней всеобщей некомпетентности и инфантилизма. Ведь страна наша была похожа на вечный детский дом. Ничего индивидуального. Сплошное массовое сознание сирот, которых снабжают вроде всем необходимым, но за забор нельзя. Самостоятельно действовать тоже нельзя - лишь по указке. Но можно ругаться, обижаться и ябедничать, винить. Это не жизнь взрослых людей. Вот мы и путались сами в себе, плутали в ограниченном пространстве, как переростки. И конструкция расшаталась началась перестройка и все пошло вразнос.

- Только это не повод выбрасываться в какую-то Африку, словно дельфин на берег. - Вздохнул он, - Обычно, такие, как ты, выбрасываются в окна. Потому как таким женщинам мужики с ранней юности, по жизни, проходу не дают.

- Боже, с кем я говорю?! Как пошло!.. Я, между прочем, была замужем и довольно долго. Я крайне рано вышла замуж. И правильно сделала. Помедли, ни за что бы уже не вышла, потому что всегда стремилась к самостоятельности. И сына бы не родила. Так и осталась бы, как многие мои ровесницы вне знания что такое семейная жизнь.

- Он изменил тебе? Или не удержал?..

- Ни то ни другое. Просто не сошлись характерами.

- И, чтобы это понять тебе потребовалось "довольно долго" жить с ним?

- Первые пять лет, можно сказать, что мы были счастливы. Он тоже был художником, мы понимали друг друга. Но возраст был таков, что мы ни могли не расти, и, как потом стало очевидным, что выросли в разные стороны.

- И никаких сексуальных страстей? - нагло усмехнулся он. - Измен? Ревности? Любовников?

- Страстей?!. Х-ха... Знал бы ты, что такое страсть!.. Это вовсе не физкультурные упражнения в постели. - Резко изменила тон, - Страсть появляется внутри тебя и набирает обороты. Этой энергией можно звезды переставлять, крутить галактические турбины!.. А то, что вы называете страстью, - все это пустые дерганья сансары. - И вновь переменилась, - Ах, боже мой, я говорю тебе такие вещи! Наверное, потому, что ты производишь впечатление человека одновременно способного и боящегося жить во всем всерьез. Так стоят на берегу, щупая ногою воду. А солнце припекает, и все плавают, не боятся. А ты ежишься боязливо. Ладно, там, минуту, две - но ты уже давно стоишь. Смотри - солнце закатится, а ты так ничего не успеешь. Почему боишься жить в полную мощь?

- Ну-у... Как представишь, что будешь жить среди таких женских вопросов - жениться страшно. Я никогда не женюсь.

- Смешной. Ты так говоришь: "не женюсь", словно женитьба - это конец жизни. С семейной жизни у мужчины только начинается период "акмэ". Так называли древние греки период зрелости и полноты сил души, тела и ума.

- Почему с семейной?!

- Потому что это умение нести ответственность. А что ещё является признаком взрослости, как не ответственность?..

- Мне в шестнадцать лет мать перестала давать деньги - как хочешь, так и живи. Я стал ответственным за свое обеспечение. И с тех пор чувствую себя взрослым.

- Смешно. При чем здесь деньги? - она усмехнулась покровительственно, и нежная ирония появилась в её голосе: - Шпана тоже обеспечивает себя самостоятельно. Но это не взрослость. Никогда он не женится... Говоря такое, ты сообщаешь мне, что хочешь остаться вечным мальчиком. Стыдно, когда пора быть мужчиной.

- А что хорошего, что ты рано вышла замуж?

- Но это был мой, только мой, путь. Я ступила и пошла.

- А не побег от их опеки родителей?

- Но побег - это тоже путь. Путь все, что не карусель и не стоячая вода.

- Но от мужа ты же тоже бегала! К любовникам же бегала!

- Но все побеги - были мои решения. Жизнь тогда не предлагала иного способа продвижения, кроме побега. Однако и это было все не то. Любовники не давали мне той необходимой степени свободы, чтобы жить в полную меру себя. Ее вообще никто не может дать из живых. Ни на кого нельзя делать ставку. К тому же мне трудно было пережить саму мысль о том, что я предатель. Ведь измена мужу ли, жене - это все равно предательство и, быть может, похлеще, чем где-нибудь на войне. Потому что война дело временное, а замуж выходят, думая, что на всю жизнь. И человек который вступает с тобою брак, становится твоим спутником жизни, а ты - его. Целой жизни. Иначе. Нельзя вступать в брак. Только мы не понимали тогда. Что жизнь так многообразна. Что она так изменчива, что мы не совершенны и мы всю жизнь либо растем, либо сжимаемся, тухнем сами в себе. Нам требовалось расти бы синхронно, но так не получилось по многим причинам. Зачем же тогда портить свою карму побегами, как ты говоришь, предательством. Изменой ты предаешь всю жизнь и свою и супруга. Если ты чувствуешь, что это все же не твой супруг - надо уйти, отстраниться, но не предавать ежедневно. Правда же?.. Так почему же, не принимая предательство, мы принимает измену. Да ещё преподносим, как форму красивой жизни слова: - "любовник", "любовница"... Мерзость все это. Пошлость оттого что - ложь. Ложь - заблуждение. Блуд. Блуд - это блуждание. То есть отсутствие пути. Чужое.