Жанна Маргевич - Коротышки

Но поздно! – рыцарь стукнул по столу и сокрушенно помотал головой. – Батюшка мой тоже был опьянен этим декольте. Сейчас такие наряды в порядке вещей, а тогда… Он со временем тоже опомнился и прошептал: «Мезальянс!» Мать твоя как поняла все – зарыдала и стала по углам прятаться. И не одна, а с совком и веником. Когда я увидел, как она по-крестьянски причитает и мусор в совочек сгребает, тоже подумал: «Мезальянс». В общем, выгнал нас отец, сказал, что не позволит царский род позорить. Понятное дело, денег не дал, велел самим зарабатывать. Вскоре ты, как на грех, народился. Тяжело было! Я с менестрелями чесом по южным провинциям ходил, песни жалобные пел. Потом играть стал. Со временем отец мой раздобрел: подкинул к твоему пятилетию этот замок со слугами, все как полагается. И знаешь, что сделала мать твоя? Всех выгнала! Сказала, бОльший дом убирала и с этим справится!

Молодой рыцарь утер мокрые глаза шелковым платочком:

– Почему мне ничего не рассказывали?

– Натура у тебя нежная – щадили! – старый рыцарь достал из жаровни копченную баранью ножку, с хрустом разломил ее пополам и принялся с наслаждением жевать.

– Я в шоке! – послышался женский голосок. Мужчины вздрогнули и обернулись: за их спинами стояла постаревшая Добрая Волшебница, таинственным образом озаренная серебряным свечением. Очи ее горели негодованием, всклокоченные волосы выглядели устрашающе, а из-за широкой юбки выглядывал незнакомый маленький человечек.

– Я давно слушаю вас, – покачала головой Волшебница. – Мне не нравится то, о чем ты говоришь, Артур. Я ощущаю себя обманутой и обиженной, – она скорбно сдвинула брови и тяжело вздохнула. – Это я отправила крестницу на тот бал, думала, он принесет ей счастье. Но…. И знаешь что: за двадцать лет жизни с тобой она ни разу мне не пожаловалась! Говорила, что счастлива, и тут такое….

– Ты, старая кляча, совсем обнаглела! Подкрадываешься незаметно, подслушиваешь, уродца какого-то с собой приволокла! И еще с претензиями! Прочь из моего дома! – Артур попытался вытащить из ножен ржавый меч, но безуспешно. Плюнул с досады в камин, приподнялся и указал на дверь. – Вон!

Комнату наполнил перезвон колокольчиков. Это смеялась Волшебница.

– А вот этого не хочешь? – продемонстрировала она известную фигуру. – Ты не только негодяй – еще и лгун! Дом этот мой! Я подарила его Золушке на двадцатипятилетие. Это, во-первых! Во вторых. Этот, как ты изволил выразится, уродец – мой паж Карл.

– А старый куда делся? – поинтересовался молодой Луис.

– Не перебивай, малявка, когда старшие говорят! – сверкнула добрыми глазами Волшебница. – Старый ушел, – она неопределенно махнула рукой, открыла рот, чтобы добавить что-то еще, но передумала и сказала, – ушел. Так на чем это я?

– В третьих… – напомнил карлик. Голос у него оказался приятным баритоном, что никак не вязалось с внешностью.

– Ах да! Склероз! Несколько минут назад я решила посмотреть, чем же занимается моя крестница. И что я увидела?

– Что увидела? – разом спросили отец и сын.

– Вот! – Волшебница протянула волшебное зеркало, на котором застыло изображение Золушки, находящейся в обморочном состоянии, с завязанным ртом и руками. – Зеркальце, как и я, очень возмутилось увиденным и сломалось. – Волшебница горестно развела руками. – Поэтому я не знаю, что же с ней сейчас происходит.

– Вина что ли выпей, а то вон как расстроилась! – крякнул Артур и щедро наполнил бронзовый бокал.

Волшебница опустилась на стул, взяла кубок, поиграла вином, резко выдохнула в сторону и по-рыцарски, с локтя, залпом все выпила.

Юный Луис смотрел на нее широко открытыми глазами.

– Да, да, – засмеялся старый Артур, – а что ты удивляешься, спилась наша старушенция. Как паж-любовник бросил, так на бокал и села.

Волшебница виновато пожала плечами:

– Н-да, слухами земля держится. Ну, ладно, речь не обо мне. Вот он, – она кивнула в сторону одиноко стоящего в сторонке карлика, – умен до безобразия. Он найдет нам Золушку.

Артур скептически покосился в карлика.

– Да ладно! Что этот недомерок умеет! Мы уж как-нибудь без него! Да и поздно уже… Тебе, голубушка, домой пора, баиньки!

Длинный крючковатый палец, возникший у носа старого рыцаря, заходил маятником.

– Не-е-ет! Я знаю, что у тебя на уме, – протянула Волшебница, – милок. Деньги и замок себе оставить, а Золушку покинуть на произвол судьбы. Я стара и уже не умею колдовать, но мысли хорошо читаю. Сынок твой, например, думает, как хорошо ему будет без маменьки, можно Дюймовочку хоть каждый день с ночевкой оставлять. Да… Червячок от дермеца недалеко отползает.

Читать дальше