Елена Логунова - Свидание на пороховой бочке

— «Для оплакивания»! — фыркнула Трошкина. — Оплакивает она покойного супруга, ага, крокодиловыми слезами!

— Стоп. Строго говоря, мы пока точно не знаем, кого она оплакивает, — напомнила я. — Может, у нее хомячок любимый сдох или рыбка в аквариуме. Насчет супруга — это только версия, пока не подтвержденная. Мы только предполагаем, что эта самая Тамара Руслановна — вдовица Маковеева.

Тут мне пришло в голову, что задачку можно упростить.

— Слушай, а давай возьмем за гланды Зяму? Не может быть, чтобы он ничего не знал о семейной жизни своей дорогой клиентки!

— Взять-то я бы его взяла, — вздохнула Алка так мечтательно, что я усомнилась, о гландах ли эта девичья тоска. — Да он же прячется!

— Прятался, пока работал над дерьмовым художеством, — поправила я. — Но таковая необходимость отпала, значит, Зяма вот-вот появится.

— Ты полагаешь?

Трошкина скосила глаза, немного подумала, повернулась к витрине, ткнулась носом в зеркальное стекло и застыла, образовав гармоничную пару с чучелом козочки с другой стороны. Выглядело это странновато и тревожно: как упорная попытка анимировать пристальным взглядом некрупного парнокопытного зомби.

Я заволновалась. Трошкина — натура чувствительная. Такой с ума свихнуться — пара пустяков!

— Ты это, Алка, что такое делаешь сейчас? — спросила я осторожно.

Все знают, с сумасшедшими надо очень вежливо разговаривать.

— Так и есть: круги синие, белки красные! — вздохнула подружка.

И прежде чем я успела вежливо сообщить ей, что она таки чокнулась и бредит, вспорхнула на крыльцо аптеки. Разумеется, я пошла следом. Без пиратского флага в экстерьере я смотрелась вполне нормальной.

Бледно-зеленая девушка за прилавком не узнала меня, но напряглась при виде Трошкиной.

— Еще раз здравствуйте, — сварливо сказала ей Алка. — Я только что вспомнила, что мне нужно лекарство.

— Это заметно, — пробормотала я в деликатном режиме «реплика в сторону».

— Какое лекарство?

Трошкина пощелкала пальцами.

— Такое… Про кроликов!

Мы с аптечной девушкой переглянулись. Я пожала плечами и слегка отодвинулась, мол, я не с этой психической, она сама по себе.

— Мы ветеринарными препаратами не торгуем.

— Я сказала «про кроликов», а не «для кроликов»!

— Про каких кроликов? — Аптечная девушка изо всех сил хранила терпение.

Не я одна знаю, что с психами надо разговаривать вежливо.

— Про французских, — без запинки ответила психическая Алка.

— Что-то для потенции? — предположила аптечная девушка.

Я машинально огляделась: а нет ли где чучела кролика? Окруженного пузырьками с изображениями кроличьих пар, сливающихся в экстазе по Камасутре?

— Почему — для потенции? — не уловила логической связи Алка. — Для глаз! Капли имени французских кроликов снимают красноту!

Аптечная девушка открыла и закрыла рот.

— А вы в компьютере посмотрите, — посоветовала ей Алка. — У вас же там полная база лекарств. Забейте в поиск слово «кролик», что получится?

Для ненормальной это была неожиданно светлая мысль.

— Лекролин! — вскричала аптечная девушка, пошарив в базе.

— Он самый, — с достоинством подтвердила Трошкина и повернулась ко мне. — Ну, что ты ржешь? Что смешного? Мы собираемся встретиться с Зямой, а у меня глаза красные…

— Как у кролика! — всхлипнула я и побрела к двери, держась от смеха за живот.

Есть мужчины, которые действуют на женщин, как барабанная дробь на цирковых лошадей. К примеру, мой братец. Поскольку сама я к чарам Зямы иммунна, мне непонятно, отчего гражданки женского пола сходят по нему с ума, но факт есть факт: даже умницу Трошкину перспектива скорой встречи с Казимиром Великолепным превращает в безмозглую идиотку.

— Ты готова? Я звоню? — спросила я, дождавшись, пока Алка закапает в глазки и накрасит губки.

— Звони.

Трошкина резко закрыла пудреницу со звуком, какой издает спортивный стартовый пистолет, бодрящий звук пропал даром — Зяма на мой звонок не ответил. Впрочем, неудивительно: мой новый номер был ему незнаком.

— Жаль, что мы не знаем, где живет эта баба, — вздохнула Алка, осознав, что мы не получим подсказки от Зямы.

— Э-э-э… — кое-что вспомнила я.

— Что за — э-э-э? — требовательно прищурилась Алка.

— Э-э-это тебе не понравится, — предупредила я.

— Так я и знала, что зеленый мне не идет! — расстроилась подружка, неприязненно оглядев свое новое платьице.

— Это не зеленый, а цвет лайма, и он тебе очень к лицу! Хотя вообще-то платье тут ни при чем, я имела в виду: тебе не понравится то, о чем я думаю. — Я собралась с духом и призналась: — Кажется, я знаю, где живет Кулишевская.