Елена Логунова - Свидание на пороховой бочке

— Там и кавказский олень, и даже редкие зубры живут! — дожал благодарную публику Костей. — Совершенно дикие, ничего не боятся! Бывало, заночуешь в лесу, а они и подойдут. Один зубр даже ко мне в палатку лез, перепугал чуть не до смерти! Здоровый такой, мохнатый, как медведь!

— А что, тут и медведи… — вякнула вредина Гала.

— Да, и медведи тут тоже живут! — кивнул Костей. — И даже, поговаривают, тут есть… — Он обвел многозначительным взглядом матрасников и таинственным голосом договорил: — Снежный человек!

— Да бросьте! — фыркнула Гала.

— Что — бросьте? — Костей коварно прищурился. — Вам известно, что с заповедником граничит реликтовая тисосамшитовая роща, которой около тридцати миллионов лет? Между прочим, она сохранилась с доледникового периода! Там находили останки древних слонов и кости динозавров! Где, по-вашему, если не здесь, может жить снежный человек, а?

— Да бросьте, — снова, но уже менее уверенно повторила Гала.

Костей сделал вид, что прислушивается.

Матрасники насторожились.

— А вот, слышите?

Костей привстал и вперил взгляд в недалекое русло сухого ручья.

— Вы слышите? Журчит! А кто это там журчит? Мы же вроде все здесь, у костра?

Матрасники заволновались, пересчитывая друг друга. Журчание между тем не стихало, наоборот, усилилось.

— А здоровенный снежный человек! — с нервным смешком сказала Гала.

— Да бросьте! — теперь уже Костей радостно фыркнул. — Я же пошутил, это просто вода. Гром слышали? То-то. Там, выше, гроза прошла, вот русло и наполняется. В горных речках вода прибывает мгновенно, так что будут вам утром водопады на загляденье! А ночью соблюдайте осторожность, пожалуйста, не подходите к ручью. Кажется, дождь начинается, глинистый берег будет скользким, как бы в воду не упасть!

Матрасники одобрительно загудели, и даже вредина Гала согласно кивнула.

«Вот и славно», — подумал Костей и закрыл глаза, наконец-то довольный миром и собой в нем.

Но миг гармонии отнюдь не затянулся. Секундой позже в непроглядном мраке выше по склону пугающе затрещали кусты и ветки.

— Неужто олень? — обрадовалась любознательная Гала.

Матрасники загомонили, и те, кто потрезвее, схватились за фонарики. Сразу несколько лучей ударили в чащу и выхватили из тьмы большое, живое, мохнатое…

— Или это зубр?! — Близорукая Гала торопливо протерла очки. — Да это же медведь!

Костей попятился, проклиная свои выдумки о встречах с заповедной фауной. Черт, как накликал, в самом деле!

Тем временем заповедный медведь промычал что-то очень похожее на «Вашу ж мать!» и отшатнулся от слепящего света во тьму.

Поскакавшие за ним фонарики осветили помятый сотрясающийся куст барбариса. По реликтовым папоротникам прошла трескучая волна, мощно плеснуло, и Костей первым нарушил свой собственный запрет, в три прыжка переместившись к ручью.

Тут же бок о бок с ним встала азартно сопящая Гала.

— Мне кажется, что это не медведь, — замирающим от ужаса и восторга голосом зашептала она. — Медведи не говорят человеческим голосом, и потом, вы заметили, на нем была красная майка! Я вынуждена извиниться, Константин, похоже, вы были правы, они действительно существуют — кавказские йети…

— Да заткнись ты! — визгливо выкрикнул Костей, дрожащей рукой направляя фонарик на ручей под обрывом.

Острый луч располосовал рябую воду, как пограничный прожектор.

Сверху, приближаясь и усиливаясь, донесся придушенный вопль:

— А-а-а-а-а!

И по канаве лесного ручья, как по катальной горке аквапарка, в вихре брызг пролетела мохнатая туша очень крупного и явно живого йети, одетого с неподобающей размерам несерьезностью. Костей отчетливо разглядел задравшуюся до звериной морды распашонку и обалдело подумал, что от великого до смешного действительно всего один шаг. Кто бы мог подумать, что кавказский йети одевается, как диснеевский Винни-Пух?!

Кто бы что ни думал, я девушка честная, чистая, почти безгрешная, совестью не мучимая и бессонницей не страдающая.

Закрыв глаза по команде «отбой», я открываю их по сигналу «подъем», который голосистый антикварный будильник под аплодисменты моей ладони по тумбочке исполняет на бис раз пятнадцать. А если среди ночи мне нужно посетить уборную, я успешно делаю это в полусне, как лунатик.

Но это дома! В родной квартире, где мне знаком каждый угол — зря, что ли, я провела в тех углах чуть ли не половину детства? Бабуля — педагог старинной закалки — в конфликтных ситуациях сразу же растаскивала нас с Зямой по углам, как рефери — боксеров.