Питер Аспе - Дети Хроноса

– Потом мы столкнемся с «кофейным арестом», – ухмыльнулась Ханнелоре.

Ван-Ин подул на вино и подал ей бокал.

– «Кофейным арестом»?

Ханнелоре пригубила горячее вино.

– Ведь все знают, что вы вместе пили кофе, – сказала она с каменным лицом.

Телефон – отвратительная вещь. Он звонит в самый неподходящий момент. Ван-Ин выругался. Он поставил бокал и побежал на кухню.

– Алло.

– Прошу прощения, что беспокою вас так поздно, комиссар, но…

– Что случилось, Херман?

Ван-Ин узнал голос дежурного офицера. Херман Тант говорил взволнованно, что ему было не свойственно.

– Речь идет о неком Артсе, – сказал он довольно неясно.

– Что с ним?

Ван-Ин отреагировал глупо. На другом конце провода на мгновение стало тихо. Тант жалел, что дал себя уговорить позвонить комиссару.

– Ну, – нетерпеливо напирал Ван-Ин.

– Артс говорит, что он срочно хочет с вами поговорить, я…

Ханнелоре сбросила с себя плед. Ван-Ин выглядел так, словно у него вдруг обнаружилась необыкновенная проницательность.

– Ты о Вилльяме Артсе?

Ханнелоре подошла поближе.

– Да, – сказал Тант с облегчением. – Жандармерия в Завентеме задержала его пару часов назад. Артс хочет говорить только с вами. Он говорит, что это дело жизни и смерти.

Ван-Ин жестом показал, чтобы Ханнелоре тоже послушала.

– Скажи ему, что я сделаю все необходимое, Херман. Где он сейчас?

– В Брюсселе, комиссар.

Ван-Ин знал, что это означает. Если он пойдет официальным путем, ему удастся поговорить с Артсом только через неделю. Он повесил трубку и позвонил Де-Ки. Главного комиссара дома не было. Ван-Ин терпеливо выслушал вздор, который нес автоответчик.

– Он говорит, чтобы по срочным делам звонили в полицию.

Ханнелоре взяла трубку.

– Налей еще бокал горячего вина, – улыбнулась она.

Пока Ван-Ин выполнял свое задание, Ханнелоре позвонила прокурору Бекману. Тот обещал лично взяться за это дело. Через десять минут был ответ. Бекман заверил Ханнелоре, что завтра утром Вилльям Артс в сопровождении жандармерии будет перевезен в Брюгге.

– Доволен? – спросила она немного вызывающе.

Ван-Ин налил полные бокалы и ложкой размешивал в горячем вине мед.

– Не знаю, что бы я без тебя делал, Ханне. Я почувствовал себя почти виноватым.

Она улыбнулась, как Мона Лиза, и степенно вернулась в гостиную.

– Ты можешь легко вернуть этот долг! – крикнула она. – Я оставила свой бокал на кухне. Если бы ты мне его принес…

Ван-Ин автоматически повиновался. Раньше он всегда себя спрашивал, как женщинам удается выдрессировать своих мужчин в покорных обезьянок. Теперь он это знал.

– Спасибо, дорогой. Еще сигаретку – и я почувствую себя царицей Савской.

Ван-Ин снова продефилировал на кухню. Он взял с кухонного стола чистую пепельницу и достал из холодильника кусок молодого выдержанного сыра. Это лакомство он сейчас заслужил.

Йос Броуэрс припарковал «рено» перед виллой своего заказчика. Осмотрительность теперь больше не имела значения. Он оплошал, и это означало, что Вандале больше никогда его не наймет. Деньги будут готовы, пообещал старик.

Бывший жандарм поднял воротник и большими шагами прошел по газону к входной двери. Сквозь щелочки закрытых штор наружу просачивались желтоватые струйки света.

Броуэрс позвонил в дверь. Холодный ветер пронизывал его штанины насквозь. Опавшие листья шуршали на земле. Он терпеливо ждал, пока Вандале откроет дверь. Когда этого не произошло, Броуэрс подошел к окну. Он побарабанил по нему пальцами. Внутри было тихо, лишь ветер завывал над польдером.

Бывший жандарм невнятно выругался. Он пошел к своей машине. В бардачке он всегда хранил маленькую плоскую коробку с несколькими инструментами для взлома.

Вандале сидел за роялем. Его голова лежала на клавишах. Они были покрыты отвратительным месивом. К горлу Броуэрса подступила тошнота, когда в луже темно-красной крови он разглядел черные кусочки внутренностей Вандале. Лицо старого педофила было искажено болью. Вандале был мертв. Он выхаркнул свои гнилые легкие и захлебнулся собственной скверной.

Главный комиссар Де-Ки повесил свое безупречно чистое пальто на вешалку. Он смахнул с плеч воображаемую пыль, пожал Ван-Ину руку и встал перед окном. Положение было щекотливым. Когда Ван-Ин позвонил ему полчаса назад, он немедленно сел в машину.

– Когда он приедет? – спросил главный комиссар.

– В полдевятого, – ответил Ван-Ин.