Мария Семенова - Преступление без срока давности

— Поганые империалисты, что с них взять? — Плещеев ухмыльнулся и, поднявшись, включил защиту. — Ну, господа хорошие, вернемся-ка к нашим баранам.

Под действием генератора шумов воздух в кабинете завибрировал, и Дубинин, поморщившись, отхлебнул чересчур сладкий, на его вкус, кофе.

— Спектральный анализ показал, что все образцы «фараона» изготовлены в одном месте: процентное соотношение фенциклидина, ЛСД и кокаина в каждом из них абсолютно идентично, что вдобавок говорит о высокой технологичности и масштабности производства. Это не какой-нибудь там пьяный варщик в грязном подвале — здесь чувствуется размах.

— Так… — Ничего особо нового для себя Плещеев не услышал и повернулся к Лоскуткову: — Ну а ты чем порадуешь?

— Хвастаться нечем. — Тот посмотрел на небесно-голубую рубашку шефа и потянулся, хрустнул пальцами. — Сбытчики установлены, на телефоны им навесили прослушку, разрабатываем связи. Уверен, что они берут товар не у оптовика, а у связанного с ним посредника. Хорошо бы организовать подвижное наблюдение, но людей не хватает, да и навыки не те — это вам не стрельба по-македонски.

При этом он почему-то представил Кефирыча в качестве наружника — прикинутый в пиджачную пару, тот крался за объектом, а восхищенные красотки дергали его за штаны — какой самэц!

— Вот что интересно… — Верная давнишней привычке, Пиновская высыпала на стол горсть семечек и принялась шелушить их длинными наманикюренными пальцами. — Анализ приватизационной деятельности КУГИ в период становления индустрии развлечений наводит на странные мысли. То, что оценочные стоимости зданий вызывают смех, не главное. Настораживает скорость, с которой принимались утвердительные решения, а кроме того, просматривается наличие системы. И вообще создается впечатление, что тогдашнее руководство в лице господина Шагаева действовало согласно четкому, заранее разработанному плану.

— Шагаев, Шагаев… — Сергей Петрович сделался серьезен и вопросительно глянул на Пиновскую: — Уж, часом, не родственник ли?..

— Точно в цель, — щелкнув подсолнушком, Марина Викторовна кивнула головой и как-то нехорошо усмехнулась, — единственное чадо. Семейка что надо — как говорится, яблоко от яблони…

И почему, спрашивается, женщины иногда так язвительны?..

Майор Ступин был опытен и хитер, как старый, побывавший в капкане лис. Хотя с первого взгляда ничем особенным не выделялся — щуплый, физиономия простецкая, не блондин, не брюнет, и слава тебе Господи, что не лысый. Когда он еще бегал в операх, озабоченные наркотой кавказцы метко окрестили его Чернобуром, грозились зарезать и боялись страшно. Собственно, не без основания. Будучи камээсом по самбо, майор предпочитал действовать решительно, и бывало, что после общения с ним кое-кому и СИЗО казался райским уголком блаженства.

Однажды Николай Игнатьевич даже старую ментовскую сказку воплотил в суровую реальность будней. Это когда он поймал крупного оптовика и, ничего конкретного не имея, решил взять его не мытьем, так катаньем. Причем пошел путем нетрадиционным — раздевался догола и во время допроса играл на гитаре. Именно так и написал нарком в своей жалобе прокурору, за что был признан психически невменяемым и упрятан хоть и не в тюрьму, но в дурдом.

Дважды Ступина пытались порезать, один раз — подстрелить, однако он выжил, став еще более матерым и безжалостным. Дело в том, что его единственная дочь плотно сидела на игле.

Последний зимний понедельник выдался хмурым. Было холодно, ветер завивал метель кольцами, и машины наружки наполовину уже превратились в сугробы.

«Ну что за погода!» Ступин достал сигареты и потянулся было к прикуривателю, как эфир внезапно проснулся и по связи прошло: «Есть контакт».

— Третий, установите звоночек. — Майор переключил селектор, и стали слышны длинные телефонные гудки, затем трубку подняли, и послышался заспанный жилинский шепот:

— Алло?

— Как дела, Сергей Иванович? — Мужской голос был стремителен и напорист. — С посылкой разобрались?

— Наполовину только, — чтобы потянуть время, Ломоносов нарочно говорил медленно, как бы не совсем проснувшись, — организационные перемены, знаете ли, потом обстоятельства всякие форс-мажорные, затем…

— Значит, на вторую половину денег побежали проценты, — прервали Жилина на корню и стали прощаться. — Все. Ждите гостей.

Негромко щелкнуло, раздались короткие гудки, и по связи передали:

— Первый, звонили по уличному таксофону с площади Тургенева.