Артур Дойл - Алмаз раздора. До и после Шерлока Холмса [сборник]

— Прямо по курсу корабль, похоже на канонерку! — раздалось сверху.

Капитан — уверен, что именно он — бросил циркуль и ринулся на палубу. Через минуту он вернулся, явно чем-то взволнованный.

— Живо собирайтесь! — приказал он. — Нам надо побыстрей избавиться от вас.

Он разбудил девочек, и мы втроем поспешили наверх, откуда нас пересадили в шлюпку, где уже сидели два матроса. Холмистый берег острова лежал в паре сотен метров от нас. Когда я садился в шлюпку, мужчина средних лет, одетый в черный костюм и серое пальто, вдруг положил мне руку на плечо.

— Запомни! — властно произнес он. — Молчите, как рыбы! Иначе всех ждут большие неприятности.

— Никому ни слова, — заверил его я.

Он помахал нам на прощание рукой, гребцы навалились на весла, и через несколько минут мы очутились на суше. Шлюпка быстро отвалила от берега, и вскоре мы увидели, как пароход буквально рванулся на юг, очевидно, стараясь уйти от большого судна, которое на всех парах мчалось за ним. Через некоторое время пароход превратился в точку на горизонте, и с тех пор мы так ничего и не узнали о наших спасителях.

К счастью, у меня в карманах нашлись какие-то деньги, которых хватило, чтобы дать телеграмму домой. Затем мы разместились на постоялом дворе в Дугласе, где ждали отца, пока он не приехал за нами. Он весь поседел от переживаний, но тотчас же забыл о них, когда снова увидел и обнял нас. Столь обрадованный нашим чудесным спасением, он, вопреки своему обыкновению, даже не стал нас наказывать за проступок, послуживший причиной всех наших бед и невзгод. Вернувшись на берега Клайда, мы встретили не менее теплый прием со стороны старика Джока, который полностью простил нам наше бегство.

Кто все-таки были наши спасители? На этот вопрос ответить непросто, и все же у меня есть мысль, кто они такие. Через несколько дней после нашего возвращения всю Англию всколыхнуло известие о том, что вождю ирландского восстания Стивенсу удалось ускользнуть от полиции и перебраться на континент. Возможно, я предаю этому событию романтический ореол, но лично мне кажется, что если бы канонерка все-таки настигла тот пароход, то вышеупомянутый мистер Стивенс вряд ли смог бы ступить на гостеприимный берег Франции. Какие бы политические цели он ни преследовал, но если нашим спасителем действительно оказался мистер Стивенс, то именно он выручил нас из беды, и мы часто с благодарностью вспоминаем наше недолгое знакомство с пассажиром в сером пальто.

Нам пришлось ехать в крытом экипаже, потому что небо хмурилось с самого утра. Мы решили, что если мы промокнем, то это испортит нам весь выходной, тем более что Фэнни только-только начала поправляться после коклюша. Выходных у нас было не так-то много, поэтому каждый раз мы устраивали себе настоящий праздник, чтобы повеселиться от души. Сейчас мы отправились из Хаммерсмита в Александра-Палас, городской парк с аттракционами, в роскошной брумовской повозке.

Внутри все места были заняты — там устроились моя жена со своей сестрой, Томми, Фэнни и Джек, — так что мне надо было что-то придумывать. Я не бесстрашный наездник вроде Джона Гилпина, поэтому я надел дождевик и устроился на козлах рядом с возницей.

Кучер оказался видавшим виды ветераном с обветренным лицом и седыми бакенбардами. Мне всегда казалось, что лондонские кэбмены — самая пронырливая порода людей, но этот субъект выглядел ловкачом из ловкачей. Пока мы ехали, я старался разговорить его, поскольку сам люблю поболтать в дороге, но он был какой-то раздраженный и злой, пока мы не доехали до таверны «Зеленый якорь». Там я «размочил» ему язык стаканчиком джина, после чего он сделался разговорчивее, и многое из сказанного им достойно быть изложенным на бумаге.

— Говорите, на обычном двухколесном заработаешь больше? — усмехнулся он, отвечая на мой вопрос.

— Ну, оно, конечно, больше. Но зато положение! Четырехколесный «брум» — солидный экипаж, и правит им солидный, уважаемый человек. Это вам не дребезжалка «хэнсом», который только и может, что людей обрызгивать. Да с ним любой мальчишка справится. Вот я думаю, что главное — это положение, а не деньги, как тут ни крути.

— Да, конечно! — тут же согласился я.