Андрей Анисимов - Кто стрелял в урода?

– Если вы охраняли брата, как могли не видеть, как в него стреляют. – Он уже несколько раз пытался разбудить Кунтария, но тот отвечал односложно и бесцветно.

– Не видел я никого.

– Догадываюсь, что не видели, раз прозевали. Но случается, свидетель после шока начинает вспоминать подробности, которых во время происшествия не заметил. – Терпеливо капал на психику подполковник.

– Я никого не видел. – С кислой миной повторял Лаврентий.

– Гражданин Кунтария, найти убийцу в наших общих интересах. Застрелили не моего, вашего брата. После лабораторной экспертизы оружия, если вы из него не стреляли, мы вас отпустим. А убийца на свободе. Вы понимаете? – Лаврентий, наконец, проснулся и проявил досаду: – Ну, не видел я этого гада! Не ви-дел.

– Ни с неба же в него пальнули?

– При чем тут небо? Народу вокруг было полно. Еще эти поляки. – Маска любителя лимонов вернулась на свое место.

– Какие поляки? – Насторожился подполковник.

– Туристы. Они шли как стадо, в это время Андрона и шлепнули.

– Стрелял кто-то из туристов?

– Да там не разберешь. Я же говорю, народу полно. Я шел за пять шагов сзади. Андрон увидел девчонку. Я увидел. Девчонка не стреляла.

– Девчонку, говоришь… – Ерожин понял, что речь идет о Наде, и ему очень захотелось смазать Лаврентию по скуле.

– Ну да. Я говорил Андрону, лирика для тебя как Шекспир мартышке. Запал старый кобель. Сам меня поучал, женщин надо держать в узде и на расстоянии, а тут попался.

– Так он на этой, как ты говоришь, девчонке не хотел заработать?

– На ней? – Лаврентий на мгновенье снова оживился, раскрыл глаза шире и посмотрел на Ерожина, как на умалишенного.

– А что тут такого. Она же замужем – Подначил Ерожин.

– Да знаю я, что это твоя жена. Можешь не прикидываться. Я все дела Андрона знаю… Ну, замужем… С тебя возьмешь?! Ты же мент.

– Так что же он хотел от Нади!? – Петр забыл, что перед ним подозреваемый.

– Ты, дурак? Запал Андрон на твою телку. Обычно они в него, а тут он. И башку потерял. Я ему говорил, начнешь под мента копать, сам в яму сядешь. Так и вышло.

– Ты хочешь сказать, что твой брат влюбился?

– Да, запал и хотел трахнуть. Что теперь посадишь меня, как того Кадкова? – Зло бросил Кунтария.

– Ладно, на сегодня хватит. – Подполковник собрал все свои силы, чтобы не задушить этого маленького человечка с кислым лицом: – Распишись здесь и проваливай.

– А что это за бумажка?

– Подписка о невыезде. – Ерожин подвинул бланк Лаврентию и отвернулся.

Тот медленно, словно не расписывался, а рисовал орнамент, поставил свой росчерк:

– Все. Могу идти.

– Вот тебе пропуск и катись.

Кунтария без эмоций, щелочки его глаз так же тоскливо продолжали взирать на мир, поднял со стула свое маленькое тело и пошел к двери.

– Вы его отпустили? – Удивился Волков, столкнувшись на пороге с подозреваемым.

– Да пошел он на… – Ругался Ерожин редко, и разозлить его нужно было сильно.

– А экспертиза?

– Черт с ней. Не убивал этот козел Беньковского. Что у тебя?

– Пригожева вязли. И Хромову тоже.

– Где?

– Его в офисе. Ее, когда вышла на улицу. И, что самое интересное, у Пригожева нашли пистолет с глушителем.

– Еще один на экспертизу… – Ухмыльнулся Ерожин: – Скоро в лаборатории арсенал нашего отдела соберется… Когда ты успел записать юриста и дать прослушать администратору? Что-то больно скоро.

– Зачем? Милютович его голос через дверь узнал. Подслушивал из приемной и узнал. Он сам мне позвонил. Божился, что не ошибается. Готов свидетельствовать на суде.

– А ты, майор, сомневался…

– Но почему, вы были сразу уверены, что звонил Пригожев?

– Знаешь, Тимофей, эту головоломку я давно размотал. Надо было фактики подсобрать. Как только ты принес информацию, что соседи Беньковского видели Хромову, в одиночестве выходящую из его квартиры, все стало ясно.

– Она выкрала у любовника компрамат на мужа. Я правильно понял?

– Конечно. Поэтому и боялась сказать, где была в момент самоубийства Арнольда.

– Она боялась любовника больше суда?

– А что тебя удивляет? Ты сам высказал мудрую мысль, о ревности любовника, которая пострашнее ревности мужа – Напомнил Ерожин: – А тут не ревность. Тут доллары. Это посильнее. Стоило Беньковскому, намекнуть брату, Лаврентий бы ее в унитаз живьем спустил.

– Вы думаете, Беньковский ее не вычислил?

– Возможно, подозревал, но фактов не имел. А своих соседей расколоть, ему в голову не пришло. Остался бы жив, докопался…