Андрей Анисимов - Кто стрелял в урода?

– Конечно, зайду. Это же в моих интересах…

Ерожин не стал комментировать, в чьих это интересах:

– Совещания имеют особенность затягиваться. – Предупредил он приезжего.

– Ничего, до шести успею. – Горяев залпом выпил остывший чай и, пожелав подполковнику приятного аппетита, быстро зашагал к двери. Петр Григорьевич проводил плотную фигуру сибиряка взглядом. В дверях тот столкнулся с молодой, очень хорошенькой женщиной. Глеб вскочил со стула и каланчей замер посередине зала. Это был сигнал. Маслов, Вязов и Волков сигнал приняли. Ерожин разглядывал молодку и пытался вспомнить, где он ее видел. И вспомнил. Девушка работала в бухгалтерии. Имени ее Петр Григорьевич не знал, но всех хорошеньких женщин в Управлении давно отметил. Делал это подполковник машинально, по привычке, оставшейся с холостяцких времен. Надя в разговоре с Беньковским сказала, что муж налево очень даже смотрит, и в визуальной игривости своего супруга не ошибалась.

Тем временем девушка из бухгалтерии с подносом в руках нашла место у стены и села обедать. Петр Григорьевич двинул из столовой, дав знак своим, следовать за ним.

– Спасибо, ребята. Можете больше здесь не торчать. Я знаю, откуда эта птаха. Идите работайте.

– Я тоже свободен? – Спросил Глеб.

– Нет, родственничек, сейчас же пили на Клязьму и пронюхай, куда подевался Пригожев. У меня есть информация, что он из пансионата смылся.

– Как? – Растерянно спросил Михеев.

– Ты же там завел подружку. Можешь еще раз с ней пофлиртовать. Вдруг наш постоялец что-то ляпнул прислуге про свой срочный отъезд.

– У вас самого есть какие-нибудь соображения?

Ерожин задумался:

– Я уверен, мы его спугнули обыском, но в этом Пригожев никому не признается.

– Тогда что от меня толку?

– А ты все же попробуй, Глеб Фролович. Попытка не пытка…

Отпустив Михеева, подполковник поднялся в свой кабинет и, отпирая дверь, услышал междугородний звонок телефона. Быстро подошел к столу и снял трубку.

– Встречай свою женушку, Петя. – Услышал он голос Ростоцкий: – Я Надюшку только что усадила в самолет. Прибытие в семнадцать десять. Как всегда, в Домодедово.

– Почему утром не предупредила, я же на работе?

– Утром Надя еще сама не знала, что летит. Видно, поняла – без мужа больше не хочет, и сорвалась. Она не наказывала встречать. Вещей у ней мало, а детишек нам оставила. Это я тебе по-бабьи советую. Ей приятно будет. Ты уж с женой поласковее. – Попросила напоследок Шура. Петр Григорьевич посмотрел на часы, вышел в коридор и заглянул к Волкову:

– Тимофей, с учителем Хромова говори без меня. Я в аэропорт, жена прилетает. – Предупредил он помощника и побежал вниз. На лестнице остановился, еще раз посмотрел на часы и, вернувшись в кабинет, позвонил по внутреннему аппарату в транспортный отдел.

– Говорит подполковник Ерожин. Мне срочно нужен автомобиль. И такой, чтобы по дороге не развалился.

– Водитель лейтенант Морозов. «Шевроле» номер тринадцать восемьдесят пять. – Ответил дежурный. Петр Григорьевич поблагодарил и запер кабинет. С московскими пробками на своем «Саабе» он к прилету мог бы и опоздать, а для спецмашины с сиреной правила дорожного движения не столь обязательны.

Степан Кузьмич Колокольцев вошел в кабинет Волкова ровно в пятнадцать часов. Тимофей говорил с бывшим классным руководителем Хромова только по телефону, но что перед ним старый учитель, понял сразу. Внешне, это был классический тип педагога, словно сошедшего с экрана старого советского кино. Майор поднялся навстречу, пожал посетителю руку и усадил в кресло.

– Спасибо что пришли. Вы уж, извините, Степан Кузьмич, что я вас побеспокоил, я и сам мог вас навестить.

– Раз я власти понадобился, обязан явиться. Я еще, слава Богу, на ногах. – Возразил старик, и Тимофей вспомнил слова Ерожина о том, что прежнее поколение власть уважало: – Не возражаете, если я нашу беседу запишу на пленку?

– Работайте, как вам удобно. – Разрешил Колокольцев, тревожно озираясь по сторонам.

Вас что то беспокоит? – Спросил Волков, включая магнитофон.

– Нас не подслушивают? – прошептал Колокольцев.

– Кто подслушивает?

– Эти, новые из демократов. Они за мной следят….

Тимофей покосился на посетителя и подумал, что влип. Может извиниться перед старым психом и отпустить от греха подальше. Он внимательно посмотрел в светлые добрые глаза учителя и решил рискнуть:

– Степан Кузьмич, вы в курсе о несчастье с вашим бывшим учеником, Арнольдом Хромовым?