Беатрикс Гурион - Дом темных загадок

Николетта представляется последней, она объясняет нам с неизменно холодной улыбкой, что работает в лагере на общественных началах.

— Разве у вас нет семьи? — спрашивает София.

Этот вопрос меня тоже интересует.

Что-то на мгновение меняется в лице доктора Беккера, но я не могу понять, что именно.

— Этот лагерь и есть моя семья!

Но наверняка не моя! Мне снова приходит на ум теория о секте, когда Николетта требует, чтобы мы отдали ей наши мобильные телефоны. Вот просто так.

Немедленно и без обсуждения.

Мы растерянно переглядываемся.

— Здесь все равно нет связи, — вмешивается Филипп, — значит, мы можем оставить телефоны при себе, разве нет?

— Нет.

Никаких объяснений.

Повисает тишина, все меняется. Словно кинофильм в замедленной съемке. Можно видеть, как гаснет свеча, слышать, как расплавленный воск капает на пол, обонять, как пламя свечи с тихим шипением проглатывает мошку. Но тут в моей голове включается оглушительная сирена. Нет телефона — нет контакта с внешним миром. Нет фотографий. Нет видео. И, следовательно, никаких доказательств.

Николетта протягивает руку. Она неумолима.

— Но это словно мы сами должны отрезать нашу пуповину! — бормочет Филипп и неохотно протягивает Николетте телефон — старый аппарат с наклейками кадров из «Симпсонов».

— Какая серия тебе больше всего нравится? — спрашивает Том, доставая свой смартфон в чехле с клубными цветами мюнхенской «Баварии».

— Есть куча реально классных серий, но круче всего «One fish, two fish, blowfish».

— Это не та, в которой Гомер думает, что умрет, потому что отравился рыбой фугу?

— Я понимаю: выглядит так, словно вы будете отрезаны от остального мира. — Николетта щедро раздаривает всем свою фальшивую улыбку. — Но это всего лишь ультимативный тест на то, стали ли вы взрослыми. Без мобильников вы будете предоставлены сами себе.

— Я уже взрослая, — ворчит София, роясь в сумочке в поисках телефона.

Я спрашиваю себя, почему София не держит такой классный аппарат под рукой. Это новейший смартфон в чехле с розовыми стразами, которые в мерцающем свете свечей кажутся кровавыми каплями воды.

Наконец достаю свой мобильник. Я очень опечалена. Здесь последние фото с мамой и наши общие снимки — отдавая телефон в чужие руки, я словно вновь теряю маму.

После этого я просто хочу остаться одна. Я ощущаю, как постепенно силы мои иссякают. Я измождена путешествием и еще тем, что постоянно боюсь пропустить любую мелочь, которая могла бы дать какие-то зацепки. Поэтому с трудом подавляю тяжелый вздох, когда узнаю, что мы будем делить с Софией одну комнату, вернее дортуар — общую спальню. Снова нужно следить за всем, снова прислушиваться.

Наша спальня на третьем этаже, спальни наших кураторов — на втором. Николетта с особо довольной улыбкой сообщает, что они всегда будут рады выслушать нас и мы их сможем там найти в любое время. Краем глаза вижу, как на лице Софии мелькает едва заметная улыбка. Представляю, как в тот момент она думает, насколько Себастиан обрадуется, когда девушка постучит в его дверь.

Николетта щелкает старым поворотным выключателем, и комнату заливает неяркий свет. Я вижу десять металлических коек, расставленных вдоль стен: на каждой одеяло и подушка, все аккуратно сложено, как в армии. Потом мой взгляд падает на маленькое окно, под которым стоит изящный столик с табуретом и мусорным ведром. В стене возле окна замечаю небольшую нишу, которая сразу кажется мне знакомой.

Не обращая внимания на Софию и Николетту, я подхожу.

Компактная глубокая овальная ниша в толстой стене, украшенная крупными бисеринами, — моя первая догадка почти превратилась в уверенность. Я убеждена, что снимок, который я обнаружила в альбоме, сделан именно здесь. На том фото изображен ребенок в штанишках, рядом — небольшая икона Девы Марии.

Я волнуюсь, с трепетом касаюсь бисерин кончиками пальцев, они холодные, просто ледяные. На глаза тут же наворачиваются слезы. Я обнаружила место, где должна искать убийц мамы. Внезапно сон как рукой сняло, и я решаю детально осмотреть замок, как только уснет София.

Но София трещит без умолку о том, что самый занюханный хостел комфортабельнее, чем этот замок, и о том, как крут был ужин при свечах. Я стараюсь, но на самом деле не очень вникаю в эту болтовню, меня просто распирает от желания изучить замок.

Поэтому я быстро ложусь в постель и демонстративно закрываю глаза, но тут София нагибается ко мне и шепчет на ухо: