Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

– Не все так банально, Сема, – возразил ему очкарик, – убийца сам завел Юрия в квартиру Зориных и там пристрелил.

– Конечно, – так, – кивнул Сема. – Ты считаешь, что у покойного Юрия хватило ума стоять и ждать, пока преступник вскроет дверь его компаньона и друга, а потом войти вместе с ним, чтобы помочь отделить более ценные вещи от менее ценных, – все тем же насмешливым тоном продолжал Сема. – Ну, ты даешь, Серега! Настоящий фантаст!

Судя по всему, в сознании Семена авторы детективных романов и фантастических произведений особо не отличались, но я не стал обращать внимание на такую мелочь. Видимо, я пропустил начало разговора, когда Сергей излагал приятелям свою версию убийства Юрия Зайцева, а теперь слушатели разбирали ее слабые стороны, заставив автора по ходу разбора вносить изменения.

Конечно, это не был профессиональный разбор версии. Скорее всего, подвыпившие мужики всеми силами старались «посадить в калошу» умника, высказавшего свою версию убийства.

– Да вы так ничего и не поняли. Вам нужно, как маленьким детям, объяснять каждое слово, – в пьяном азарте Сергей отбивался от наседавших на него. – При современной технике у преступника с собой мог быть баллончик или какая-нибудь другая хреновина, чтобы вырубить Юрия на лестничной площадке.

– Не горячись, Серега, – спокойным тоном сказал светловолосый высокий мужчина, лет тридцати пяти, в черной кожаной куртке вместо пиджака. – Ты забыл, что дома у Константиновича весьма солидная дверь. Такую даже профессиональный взломщик не откроет за пару минут. Так что версия твоя относительно баллончика просто, извини, фигня.

– И самое главное, – не дав Сереге ответить, начал Сема, – какого черта, с позволения сказать, забыл Зайцев днем в квартире Зорина, зная, что тот уехал в налоговую, а Мила на работе? Может быть, он следил за преступником через весь город до дверей квартиры? – насмешливо закончил он.

Вот этот вопрос, пожалуй, был самым существенным из всех. Как говорится, не в бровь, а в глаз. Только получив ответ на него, можно строить версию.

Но Сергей упорно не хотел сдавать своих позиций.

– Это просто, – махнул он рукой. – Зайцев был по делам рядом с домом Зорина и решил зайти узнать, как дела в налоговой, – затем он повернулся к светловолосому. – А ты, Миша, подумай, что дверь открыли не отмычкой, а родным ключом.

– Которые преступнику дали Григорий Константинович или Мила, – все также с насмешкой продолжил Сема.

– Такие преступления не совершаются сразу, а тщательно готовятся. Преступник заранее приготовил ключи, – нравоучительно пояснил Сергей. – Читать надо…

– Вот в этом Сергей, пожалуй, прав, – вступил я в разговор, уточнив, правда, в чем же он прав.

– Во! – улыбнулся Семен. – Нашему Сереге прибыла группа поддержки. Но где же преступник взял ключи?

– Если тщательно готовиться к преступлению, то довольно легко можно было сделать слепок с ключей, а потом заказать дубликат, – чувствуя мою поддержку, разъяснил Сергей. – Григорий Константинович не слишком следит за своей связкой ключей, хотя и не бросает, где попало. Ну, а о Людмиле Викторовне и говорить нечего. В последнее время она стала какой-то воодушевленно-рассеянной. Ну, прямо, как гимназистка.

Я не стал уточнять, какой себе представляет Сергей гимназистку и, которую он имел в виду: ту, что до 1917 года или современную.

– Да, – неожиданно вздохнул Семен, – жаль мужика. Не исключено, что у нашего Константиновича выросли хорошие рога. Бабе под сорок лет, а она следит за собой, как молодайка.

– А что ты видишь в этом плохого? – удивился я. – Женщина в любом возрасте должна оставаться женщиной, а не превращаться постепенно в стареющую бабу. Моя жена с молодости следит за своей внешностью, чтобы я больше обращал внимания на нее, а не на других, чтобы сравнение ее с другими женщинами всегда было в ее пользу.

– Это, конечно, хорошо, когда женщина постоянно следит за собой, а не опускается и не превращается в неряшливую бабу после того, как выйдет замуж, – согласился Михаил. – Но вот в отношении Милы разговор особый. Нужно отдать должное, она всегда следила за своей внешностью, одевалась со вкусом. Но все заметили в ней разительную перемену где-то с весны этого года. Нет, плохого, в прямом смысле слова о Людмиле Викторовне никто не может сказать.

Михаил говорил неторопливо, а мужики молча кивали.

– Если про мужиков в такой ситуации говорят: «Седина в бороду, бес в ребро», – продолжал Миша, – то в отношении Милы я бы сказал: «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодой». Уж больно она начала молодиться, работать под девочку. Да еще стала рассеянной. Витает где-то в мечтах…