Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

– Это немудрено, – усмехнулся Сема, – Григорий Константинович должен был раньше понять, что разница в годах когда-нибудь, да скажется.

Меня не интересовало обсуждение личной жизни Зориных, а поэтому я перевел разговор в нужное для меня русло:

– Ну, со снятием слепка с ключа вопрос ясен, – сказал я. – Но скажи, Сергей, на кой черт было делать эти слепки и подбирать ключи к квартире Зориных?

– Скорее всего, это был не грабитель, – медленно проговорил Сергей, успевший пересмотреть свою версию. – Я не знаю причину, но убийце нужно было поговорить с Зориным именно в его квартире, а пистолет он прихватил так, на всякий случай. Но вместо ожидаемого хозяина пришел Юрий. Тогда преступник быстро меняет план. Он одним выстрелом убивает двух зайцев, – заканчивает Сергей.

– Ну, скажем, не двух, а только одного Зайцева, – пьяно хихикнув, поправил его Семен.

– Заткнись. Не забывай, что мы на поминках, – довольно резко оборвал его Сергей, и продолжил. – «Как я читал в детективе, в таких случаях преступник рассчитывает на возвращение хозяина домой. В нашем случае, Зорина. Его естественной реакцией в такой ситуации была бы та, что он поднял бы с пола пистолет, оставив на нем отпечатки своих пальцев. Чем бы потом Григорий Константинович смог доказать, что не заманил к себе в квартиру Зайцева и не убил его?».

– Но какова же цель убийства? – спросил я. Наша фирма, не в пример многим другим, спокойно пережила дефолт. Зорин и Зайцев умело руководили и не собирались покидать, так сказать, капитанского мостика. А вот так все бы пошло ко дну: Зайцев в могиле, а Зорин – в тюрьме, – Сергей развел руки. – Многие бумаги успели бы исчезнуть.

– Оказывается, может быть польза и от налоговой инспекции, – с улыбкой сказал мужчина, молчавший в течение всего разговора. – Григория Константиновича там столько мурыжили в день убийства, что тверже алиби придумать трудно.

– Повезло ему, – кивнул Михаил.

– А вот Людмиле Викторовне совсем не повезло, – вставил Семен. – Она пришла в рабочее время днем домой и обнаружила труп Зайцева. Хотя я не думаю, что она могла застрелить Юрия, – со своей постоянной усмешкой, сказал он и добавил. – Пошли, мужики, а то водка остывает.

– Много узнал интересного, сыщик? – спросила меня жена, когда мы вернулись домой после похорон.

– Для первого раза, считаю, достаточно, – уклончиво ответил я. – Должен тебе признаться, что таких странных похорон еще не видел. Ни жена, ни сын с невесткой практически не были у гроба и не сказали ничего хорошего о покойном. Просто не понимаю Ларису.

– Здесь и понимать нечего. Мы с тобой отстали от реальности и не знаем многих новостей из жизни наших знакомых. Дело в том, что Юрий успел развестись с Ларисой.

– Но какая причина?

– Лариса ее не назвала, а я не стала настаивать, проявляя любопытство в такой неподходящей обстановке. Но как я поняла, расстались они окончательно, не слишком давно и не совсем мирно. Скорее всего, инициатором разрыва был Юрий, потому что сын полностью на стороне матери. Вот тебе – простое объяснение их поведения.

– Тоже неплохо, золотая моя, – кивнул я. – Как теперь вижу, желавших отправить Юрия на тот свет наберется не так уж и мало.

– А почему только одного Юрия? – удивилась Зоя. – С таким же успехом могли хотеть застрелить и Зорина.

Мне эта беседа начинала нравиться. Дело в том, что мы иногда шутили между собой по поводу того, что два мента в одной семье – это уже перебор, но зато у нас были общие интересы и мы говорили на одном языке.

Знаменательным стал для нас 1972 год.

В то время еще проводились в школах вечера выпускников разных лет. Конечно, выпускников приходило немного, но зато проводилось мероприятие и веселились старшеклассники. Вот на таком вечере, куда затащил меня мой приятель, я увидел золотоволосую выпускницу Зою, которую пошел провожать после вечера. Мы встречались более полугода, а Зоя в том году после окончания школы сделала три решительных шага в своей жизни: пошла работать в милицию, поступила на заочное отделение педагогического института, а двадцатого ноября вышла за меня замуж.

Иногда Зоя с улыбкой мне говорила:

– До сих пор не могу понять, какая из трех ошибок, сделанных после окончания школы, самая серьезная.

Конечно, ей не приходилось участвовать в погонях и перестрелках, но и бумажную работу тоже нужно кому-то вести. Теперь «баба Зоя», как ее называет Машенька, готовилась стать молодой пенсионеркой.