Владимир Романовский - Инсула

– Как считает нужным?

– Да.

– И что же будет? Что это – нужное?

– Не знаю, Рылеев. Пути Его неисповедимы. Могу предположить, впрочем.

– Можешь?

– Могу, поскольку есть некоторые полномочия, Рылеев. Ну – проснешься как-нибудь утром, и все кругом другое. Другие друзья, другие враги, другая работа, другая жизнь. Другой мир.

– Без Федотовой.

– Да, Федотовой больше не будет, как не было. Но и трупов не будет. Впрочем, можешь рискнуть и оставить все как есть. И надеяться – не молиться, потому что молиться в этом случае ты не посмеешь – надеяться, что Федотову пощадят.

Он взял у Рылеева флягу и плотно приложился. Сунул флягу в карман. И положил руку Рылееву на плечо.

– Не плачь, Рылеев. Будь мужчиной.

– Значит, просто молиться, – сказал Рылеев, вытирая щеку рукавом.

– Не потому, что ты должен.

– Нет. Потому что я так хочу.

Альтер Эго оглянулся.

Двери церкви стояли открытые. Рылеев, тоже оглянувшись, поднялся на ноги. И пошел по ступеням вверх.

В церкви зажегся свет.

Федотова села мужчине на колени и прижала голову к его груди.

– Ты знаешь, где он? – спросил мужчина.

– Догадываюсь.

– Сколько еще человеческих жизней понадобится, чтобы ты от него отказалась?

– Я не просила. Не хотела. Это все ужасно.

– Нет, это просто реальность. Бизнес, если желаешь. Так сколько же?

– Нисколько.

– Ну так действуй, – вкрадчиво сказал мужчина.

– Хорошо, – сказала Федотова.

Она встала, взяла со столика телефон, и набрала номер.

***

Рылеев снова присел на ступеньку церкви и обхватил голову руками. Он был один. На улице показались прохожие, и зашастали вуатюры и такси, а он все равно был один.

Зазвонил телефон. Рылеев включил связь.

– Федотова? Где ты?

– Помнишь кафе в двух кварталах от сквера?

– Помню.

– Будь там через пять минут.

Бумажник ушел в благотворительность, но несколько купюр нашлись в кармане пиджака. Заплатив таксисту, Рылеев вошел в кафе и сразу сел к оконному столику. Кофе принесли через три минуты. Федотова прибыла через семь минут – в белой блузке, белом жакете, белых капри, и белых туфлях, с зеленой сумочкой через плечо. Рылеев вскочил на ноги, не обращая внимания на боль в плече.

– Сядь, Рылеев, – холодно сказала Федотова.

– Баронесса…

– Сядь.

Он сел. Он был в шоке. Он не желал верить. Федотова отодвинула стул и села не у стола, а рядом.

– Мы расстаемся, Рылеев.

Молчание. Десять секунд. Двадцать секунд. Рылеев сказал в пространство:

– Я не об этом просил.

Федотова нахмурилась.

– Что?

Рылеев повернулся к ней.

– Это не … Что случилось?

– Ничего. … Нет, что-то случилось. Помолчи, и так тяжело. Мне нужно тебе кое-что сказать. Я люблю другого человека, Рылеев.

– Совсем не об этом просил … – повторил Рылеев, обращаясь не к ней. Затем: – Что происходит в Спокойствии? Ты имеешь к этому отношение?…

– К убийствам отношения не имею. Но человек…

– Нет?

– Нет. Но человек…

– Твой любовник. Человек, с которым ты мне изменяла.

– Наоборот. Это я ему изменяла – с тобой. Семь лет подряд.

Рылееву понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить сказанное.

– Он из той же команды? Спецназ?

Она кивнула. Подтянув к себе его чашку, она отпила кофе и поморщилось.

– Без сахара.

– Это он – убийца? – спросил Рылеев.

– Нет. Но в его силах предотвратить дальнейшее.

– Дальнейшее?

– То, что уже произошло – это только цветочки. Дальше будет…

– Он тебя шантажирует? Ты бросаешь меня, чтобы спасти остальных? Федотова, ты меня знаешь. Мне можно сказать. Мне можно довериться.

Она невесело улыбнулась.

– Нет, Рылеев. У него рука в Спокойствии. Понял?

– Понял.

– Слушай внимательно, Рылеев. Мы никогда больше не увидимся. Документы по разводу…

Но он не слушал. Он действительно все понял.

Маска индейского вождя на стене улыбалась злорадно.

Амелита, с кляпом во рту, привязанная к стулу, с руками за спиной, скрученными изоляционной лентой, сидела в центре комнаты и не могла пошевелиться. Человек в черном тщательно полил бензином пол, занавеси, и стол.

И вышел.

Амелита попыталась дернуться, упасть на бок, встать вместе со стулом – все напрасно.

Смуглый мальчик вылез с деловым видом из-под стола. Амелита замычала, но он не обратил на нее внимания. Он открыл один из ящиков, посмотрел внутрь, закрыл. Открыл следующий, и в нем обнаружил перочинный нож. Открыл его. Подошел к Амелите. Прижал палец к губам.