Микаэль Крефельд - За гранью

Томас окинул взглядом помещение отдела. Все казалось тут чужим. Ему трудно было представить себе, что он каждый день приходил сюда последние шесть лет. Томас усомнился, что когда-нибудь сюда вернется.

«Декабрь 2010 года. Помню, мама, как ты к Рождеству посылала домой поздравительные открытки всем близким. Родственникам, соседям, своим подружкам, бывшим сотрудникам. Почта на тебе хорошо зарабатывала. Ты любила посылать открытки, вот и я тебе сейчас посылаю. Мысленно. Там будет написано, что все у меня прекрасно. Что у нас счастливая семья: я, муж и двое детей. Мы живем в собственном доме. Зарабатываем миллионы. И мы счастливы. Или это я уже говорила? Мы скучаем по тебе. Целуем тебя тысячу раз. Нет, миллион. О чем я не стану писать и чего ты никогда не узнаешь, так это то, что о „Кей-клубе“ я теперь вспоминаю как о счастливых временах. Знаю, это звучит как бред, но зато дает представление о том, в каком ужасе я оказалась сейчас. Больше всего я мечтаю о тепле. Мне недостает музыки и чего-нибудь, чем можно одурманить себя, чтобы хоть в мыслях вырваться отсюда. Я осталась даже без той минимальной защиты, которая там все же была. С тех пор как все мы очутились на улице (мы – это девушки из „Кей-клуба“), наша жизнь постоянно под угрозой. Круглосуточно, каждый день! Сейчас самая холодная зима, такой не было несколько десятилетий – минус двадцать, без штанов и в мини-юбке! Если меня не забьют до смерти быки, то доконает стужа. Согреваюсь только у них в машинах. Задерживаюсь там дольше, чем надо, только бы побыть в тепле и не вылезать на мороз. Это затея Славроса. Раз быки не идут к нам, мы должны идти к ним. Отчаянный ход! Это показало нам, как паршиво идут его дела. В среднем у меня выходило по одному быку за два дня. Это еще много по сравнению с другими девушками. Я сама подсчитала. Получилось, что мне потребуется пять лет, чтобы выплатить долг Славросу. А тут еще каждый день какие-нибудь расходы. Но все лучше, чем стоять здесь. Быки на улице жадные. Все торгуются, чтобы сбавить цену. Пытаются нас надуть. Уговаривают, чтобы мы соглашались делать это без резинки. Лулу сбежала на третью ночь после того, как мы оказались на улице. Хотела уехать домой в Лодзь. Решила плюнуть на свой долг. А Славрос ей не дал. В Варшавском аэропорту ее уже встречали люди Славроса. Они посадили Лулу на обратный рейс. Теперь ее долг удвоился. Она еле ходит после того, как с ней расправился Славрос. Он жестоко ее проучил, при этом не оставив ни единого следа на теле. Лулу не рассказывала, как это было, но с тех пор она все время мочится кровью. С тех пор никто уже не заговаривает о побеге. С таким же успехом он мог бы приковать нас к фонарям. Мы – пленницы улицы».

Маша смотрела вдаль на заснеженную улицу. В свете огней проезжающих машин мостовая напоминала танцевальную площадку дешевого ночного клуба. Снег скрипел под ногами у Маши, когда она прохаживалась на шпильках по тротуару. От холода ноги у нее посинели и уже ничего не чувствовали, и она куталась в тонкую курточку, тщетно пытаясь согреться. В конце улицы начинались железнодорожные пути, куда девушек увозили быки. Они трахались в машине или прижавшись к стенке какого-нибудь сарая, под грохот проезжающих составов и вспышки электрических разрядов, во время которых от силового кабеля фейерверком сыпались искры. Вот уже больше часа, как она не могла найти быка. Стужа всех загнала по домам. Мимо проезжали одни полицейские, но им было лень выйти из машины. У нее было при себе два грамма. Дрянной кокаин, разбавленный так, что просто курам на смех. На целую ночь такой дозы не хватит, зато ее вполне достаточно для того, чтобы тебя задержала полиция. Маша даже думать боялась, что будет, если это случится. Славрос выследит ее и дождется, когда ее выпустят. Он достанет ее хоть из-под земли и вытрясет все с процентами. Сейчас надо было как-то набрать еще две тысячи пятьсот крон, чтобы Славрос остался доволен. Дойдя до знака «стоянка запрещена», она повернула назад. Здесь кончалась ее территория и начиналась территория Изы. Хотя Иза уехала с новым быком к железнодорожным путям, Маша не смела переступать невидимую границу. Она повернула назад к темному конторскому зданию в другом конце улицы. Ей нужен был бык сейчас, пока она не околела от холода. По улице проехало несколько машин. Она с улыбкой оборачивалась на темные стекла, но никто не остановился. Пройдя немного, она закурила сигарету, искоса поглядывая на припаркованный на другой стороне улицы «мерседес». Этот автомобиль стоял там весь вечер. За рулем в темноте салона виднелась какая-то фигура. Водитель внимательно наблюдал за Машей и остальными девушками. Такие любители поглазеть на дармовщинку попадались не так уж редко. Как правило, они в это время мастурбировали, а получив удовольствие, уезжали. Необычным было то, что этот простоял уже несколько часов. Маша подумала: либо он псих, либо приехал сюда в первый раз. Если верно последнее, то ему требуется небольшая помощь, а ей требуется клиент. Отбросив сигарету, она не спеша пошла к машине. При виде ее мужчина в салоне шевельнулся. В первый миг она даже подумала, что напугала его и он сейчас уедет, но вместо этого он опустил стекло со стороны пассажирского сиденья. Маша нагнулась и заглянула в темноту. Она не могла как следует разглядеть водителя, лицо которого было закрыто темными очками и низко надвинутой на лоб каскеткой.