Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

— Что же было потом? — не выдержал лейтенант.

Профессор сделал глубокий вдох.

— А потом… Что ж, потом меня просто-напросто стали резать. Опять-таки предписанным ритуалом образом.

— Вы хотите сказать, соблюдая все ритуальные церемонии культа индейцев майя, когда в жертву приносились люди?

— Да.

— Вы в этом уверены? Точно соблюдались все особенности церемониала?

— Боюсь, я не могу ответить на ваш вопрос. Вряд ли сейчас кто-нибудь на земле знает этот церемониал во всех подробностях.

— Но, по крайней мере, соблюдались ли те моменты церемониала, которые известны в наше время?

— Да. Все это повторялось в точности.

— Скажите, профессор, насколько известен в наше время широкой общественности церемониал принесения в жертву Богине-Матери?

Слабая улыбка тронула бледные губы профессора.

— Не думаю, что широкая общественность имеет об этом хоть малейшее понятие. Ее наверняка интересуют другие проблемы. С другой стороны, для нее могут оказаться трудно доступными источники, содержащие такую информацию.

— А Джон Кетлак был знаком с этим церемониалом?

— Разумеется. В той же степени, что и несколько тысяч его земляков. А вы нашли его наконец?

— К сожалению, нет. Не думаете ли вы, сэр, что это — его рук дело?

— Джона? Нет! Я уверен, что это был не он.

— У вас есть особые поводы верить в его невиновность?

— Разумеется. И весьма веские аргументы.

— Какие именно?

Профессор Хоуп не ответил.

— Вы не хотите сказать об этом следствию, сэр?

— Я скажу об этом следствию. Но только тогда, когда вы разыщете его и приведете ко мне. А пока, извините, не могу. Только вот боюсь…

Профессор умолк, не договорив.

— …что мы его не найдем? Это вы хотели сказать?

Профессор Хоуп молча кивнул, подтверждая слова следователя.

— Что ж, посмотрим. А второго человека вы видели?

— Нет.

Профессор ответил с трудом. Дыхание его стало тяжелым. Видно было, что беседа его очень утомила.

Доктор Шредер встал с решительным видом, собираясь положить конец аудиенции, но следователь остановил его:

— Минутку, доктор, дайте нам еще одну минуту. Последний вопрос.

И, обращаясь к профессору Хоупу, спросил:

— Скажите, профессор, вы выходили из дому утром того дня, когда с вами произошло несчастье?

— Да, выходил.

— Вы посетили нотариуса Стимса на Редкросс-Род?

Профессор устремил тяжелый, неподвижный взгляд на следователя:

— Вы позволили себе следить за мной, сэр?

Лейтенант виновато улыбнулся.

— Поверьте, сэр, мне очень неприятно, но делалось это исключительно для вашей же собственной безопасности. Будьте добры, скажите, с какой целью вы посетили нотариуса?

Ответа не последовало.

— Разрешите, я выскажу свое предположение. Вы пришли в контору нотариуса для того, чтобы составить завещание или внести изменения в уже существующее?

— Вы правы.

— Пожалуйста, уточните, первое или второе?

Профессор слегка покачал головой.

— Полагаю, я имею право не отвечать на этот вопрос?

— Да, сэр, вы имеете право. Но, поверьте мне: от вашего ответа на этот вопрос очень многое зависит.

— И тем не менее… Извините…

— Итак, вы отказываетесь отвечать?

— Отказываюсь.

Голова профессора тяжело откинулась на подушки. Он закрыл глаза.

Кабинет нотариуса Стимса наводил на мысль о том, что мы все еще живем в славные времена королевы Виктории. Вся обстановка как бы навеки впитала в себя ту эпоху. Внешний вид нотариуса был также воплощением ее стиля. Высокие воротнички впились острыми углами в его обвисший подбородок.

На массивном письменном столе из черного грушевого дерева красовалась эмалированная табакерка, крышку которой украшали фигурки всадников в малиновых фраках. Возможно, она являлась лишь элементом декорации, но так и казалось — вот-вот нотариус потянется к этому антикварному чуду, возьмет щепоть табаку и затолкает в свой ястребиный нос.

Не успел Гарри Гопкинс представиться этому достойному джентльмену, как тот встал со своего старинного кресла с высокой спинкой и величественно изрек:

— Если вы пришли расспросить меня о делах моих клиентов, то должен вас огорчить: на эти темы я не разговариваю. Мне очень жаль, но это наше железное правило. Разве что вы представите мне решение трибунала… в письменном виде и соответствующим образом заверенное. Во всех же остальных случаях — увы, но я отказываюсь давать информацию. Поверьте мне, сэр, я отлично знаю свои права и обязанности.