Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

И уже около десяти к причалу подъехали две машины. Из одной вышли оба польских ученых в сопровождении сотрудника «Шведского атома», который счел нужным проводить своих гостей до самого У стада. Вторая машина была набита сотрудниками охраны. Распрощавшись с сопровождающими, поляки быстро поднялись по трапу на борт парома. Теперь, в соответствии с правилами международного морского устава, они находились на территории Польской Народной Республики. Бертиль Свенссон, лично проводивший польских атомщиков до трапа польского парома, облегченно вздохнул, когда профессор Яблоновский со своим неразлучным портфельчиком скрылся в недрах польского корабля. Впрочем, похоже, и сам профессор был безгранично рад, что подошла к концу его ответственная и, как оказалось, небезопасная миссия. Еще несколько часов — и драгоценные документы будут переданы, кому следует, а он тоже вздохнет спокойно.

Нельзя было сказать того же об ассистенте профессора. Никакой радости не отражалось на его лице, напротив, выглядел он недовольным. Впрочем, при более внимательном взгляде становилось ясно — ассистент просто неважно себя чувствует с перепою. Да и что удивляться, если за трое последних суток, проведенных в Швеции, молодой инженер почти не спал, решив напоследок как следует покутить в баре отеля «Минерва-палас»? И уж так погулял со своими собутыльниками, что даже ко всему привыкшие бармен и официанты только диву давались: в анналах много повидавшего отеля «Минерва-палас» не отмечено подобного. Зато наверняка отметили бы в полицейских протоколах, не воспрепятствуй этому ставший чрезвычайно бдительным Бертиль Свенссон, который, впрочем, пожертвовал собой и сам принимал участие в веселых попойках, разумеется, для блага дела. И надо честно сказать, высокий чин шведской тайной полиции не посрамил доброго имени шведов! Он не только громко, хотя и не очень музыкально пел на польском языке вместе с поляком любимую песню польских пьянчуг «Гураля», но даже по собственной инициативе, войдя в раж, отхватил на одном из столиков такого «куявяка», что голландцы, американцы и англичане, участвующие в попойке, не помнили себя от восторга. Потом Свенссон признался, что женат на польке, отсюда и такое знание польского фольклора и польского языка, на котором он общался с похищенным бандитами профессором Яблоновским и безуспешно попытался пообщаться также и с подозрительным бразильцем.

Одним из участников упомянутого прощального кутежа был и бразильский ювелир… Теперь, когда в радиусе трех метров от профессора Яблоновского всегда крутилось минимум два шведских полицейских, польский разведчик счел своим долгом позаботиться о младшем из польских ученых. И не потому что боялся — его тоже могут похитить. Нет, этот легкомысленный болтун вряд ли кому был нужен, но по легкомыслию мог выболтать какие-нибудь из известных ему секретов кому-либо из нежелательных иностранцев, тесным кольцом окружавших щедрого собутыльника. Да и следовало остерегаться возможных актов мести со стороны немецкой разведки. Раз профессор Яблоновский со своим портфелем стал недосягаем для них, они могли выместить злобу на оставшемся без присмотра втором ученом. Правда, особой симпатии к последнему капитан не испытывал и не переставал удивляться, как такую безответственную личность могли послать в столь ответственную загранкомандировку, тем не менее присущая капитану добросовестность заставляла его исполнить долг.

Вот только удивляло, почему ни сам профессор, ни руководство «Шведского атома» не попытались хоть немного укротить пылкий нрав молодого человека, заставить его вести менее разгульный образ жизни, в конце концов дорогостоящие кутежи польский инженер оплачивал не из собственного кармана, а из бюджета того же «Шведского атома» и Польской Академии Наук. Впрочем, «Шведский атом» настолько богат, что мог себе позволить не мелочиться. Их дело…

И капитан Выганович радовался не меньше офицера тайной шведской полиции, когда оба польских ученых в этот прекрасный вечер были благополучно доставлены на борт польского парома.

Что же касается остального, капитан был доволен далеко не всем: первое дело, не углядел за профессором и допустил, чтобы его похитила конкурирующая фирма. Не стоит говорить и о том, как он опростоволосился, пытаясь освободить профессора, как попался в расставленную ловушку. Ну можно ли глупее вести себя? Надо было действовать осмотрительнее, хладнокровнее. Правда, все закончилось благополучно, но он должен был заранее разобраться, кто такой Бертиль Свенссон, ведь на помощь с его стороны всегда мог рассчитывать. Вряд ли все завершилось бы так же благополучно, действуй он в одиночку на вилле, где засели враги.