Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

— Ловко придумано! — похвалил Бертиль Свенссон бразильца и неожиданно обратился к профессору по-польски: — Так это ваш человек? Прислан с вами из Варшавы для охраны секретных документов?

Обалделое выражение лица почтенного профессора было весьма красноречивым ответом. Нет, такое не подделаешь. А было от чего обалдеть. Во-первых, этот высокопоставленный чин из тайной шведской полиции, говоривший с ними до сих пор по-английски, ни с того, ни с сего вдруг обратился к профессору на его родном языке, а ведь польский не принадлежит к самым распространенным. А, во-вторых, предположить такую чушь… Чтобы вот этот бразильский ювелир оказался сотрудником их беспеки? Надо же такое придумать!

Офицер ждал ответа, и профессор, взяв себя в руки, ответил тоже по-польски:

— Да нет же, вы ошибаетесь, меня никто не предупредил, что здесь будут охранять наши соотечественники. Вот этого бразильца я впервые увидел в Стокгольме, в отеле «Минерва». Нет, мы с ним не познакомились, просто журналист Свен Бреман, знаете его? Просто он показал мне дона Диего в баре и рассказал о нем. Отсюда мне известно, что он бразилец и занимается продажей изумрудов.

В продолжении всего этого разговора на экзотическом языке бдительный шведский офицер не спускал глаз с лица бразильского ювелира, но Михал Выганович ничем не выдал, что понял все до последнего слова.

— Так вы из польской контрразведки? — без передышки по-польски обратился к нему Свенссон. — Думаю, вы можете признаться, ведь в данный момент мы действуем вместе. И задача у нас одна: охранять секретные документы и заботиться о личной безопасности профессора Яблоновского.

— Не понял, — невозмутимо отозвался бразилец. — Вы на каком языке со мной говорите?

Пожав плечами, Бертиль Свенссон перешел на английский:

— Так вам было поручено заботиться о безопасности профессора Яблоновского?

Теперь пожал плечами бразильский ювелир.

— Поручено? Кем? Никто мне ничего не поручал, никто не уполномочивал. Просто я увидел — человеку грозит опасность и бросился к нему на помощь, вот и все.

— В таких случаях принято обращаться к шведской полиции.

— Так времени же не было! Я и то подумал, но у гостиницы нет полицейского поста, а они уже садились в машину. Уедут — ищи ветра в поле! Шоферу моего такси действительно с большим трудом удалось не упустить их из виду.

— А откуда вы знали, что в портфеле хранятся ценные документы? — попытался полицейский поймать бразильца. Не на такого напал!

— Я не знал, что именно документы, думал — просто ценные вещи. Какие именно — не знал. А о том, что большие ценности, весь отель говорил. Раз даже тот самый журналист, о котором сейчас сказал вам профессор, Свен Бреман смеясь заявил мне, что хотел бы иметь столько денег, сколько стоит этот портфель.

Свенссон недовольно проворчал:

— Слишком уж часто этот Бреман сует свой нос куда не следует. Как бы ему его не прищемили!

— Если бы не Свен Бреман и его длинный нос, вы бы до сих пор спокойно сидели в «Минерве»! — неожиданно раздался громкий уверенный голос, и на пороге возник Свен Бреман собственной персоной.

Бертиль Свенссон изумленно обернулся, не веря своим ушам. В самом деле — он, «король репортеров»!

А тот насмешливо продолжал:

— Думаю, сейчас драгоценный портфельчик был бы уже за границей, а профессор Яблоновский с того света восхищался бы умелыми действиями шведской полиции. С такой высоты они, несомненно, предстали бы как на ладони.

Из-за спины «короля репортеров» выскользнула красивая горничная из «Минервы-палас-отеля» и бросилась к бразильцу. Тот попытался ободряюще улыбнуться ей распухшими губами. Жалкой получилась улыбка на его покрытом синяками и кровоподтеками лице.

Бертиль Свенссон опять обрушился на полицейских:

— Вы почему пускаете сюда всяких посторонних?

— Не всяких, а только меня, — холодно ответствовал Свен Бреман. — И не нашелся еще такой полицейский, который не впустил бы меня туда, куда мне надо войти.

— Ну так я буду первым, который вышвырнет вас отсюда! — совсем разъярился офицер тайной полиции.

Похоже, его гнев только забавлял журналиста. Он ни капельки не испугался, напротив, насмешливо произнес:

— Прекрасно! Это поставит последнюю точку в моем репортаже о бездарных действиях нашей полиции.

И как бы снисходя к тупоумным полицейским, не способным понять во всей полноте его замечания, насмешливо пояснил:

— Сами посудите. Специально приставлены к польским ученым, а не смогли ни профессора уберечь, ни такого драгоценного портфельчика устеречь. Зато с каким апломбом шпыняют представителя прессы, оказавшего неоценимую помощь в спасении обоих упомянутых предметов! Не забывайте, милейший, что только благодаря моему вмешательству шведская тайная полиция не станет предметом насмешек всего света, не говоря уже о том, что удалось избежать совершенно непредсказуемых последствий кражи тайных документов и похищения профессора-атомщика!