Капитан не стал прикасаться ни к микрофону, ни к фотоаппарату, вмонтированным в краны. Следовало соблюдать осторожность, не показать, что хитроумные аппараты обнаружены. Теперь следует столь же внимательным образом обследовать и комнату. По примеру шведских «электриков», обшаривавших апартаменты профессора Яблоновского, капитан столь же добросовестно принялся за поиски в своей комнате. Отодвинул, как и они, мебель от стен, те предметы меблировки, которые можно было перевернуть вверх ногами, перевернул, чтобы осмотреть их нижнюю сторону. Затем пораскручивал все лампы и розетки в стенах. Сантиметр за сантиметром изучил стены, пол и потолок. И ничегошеньки не обнаружил! Комната, как говорят профессионалы, была «чистой».
На осмотр комнаты ушло еще не менее двух часов. Вконец умаявшись и перепачкавшись, капитан уже решился было принять душ после трудов праведных, как вдруг послышался стук в дверь.
— Кто там? — спросил капитан. Очень не хотелось впускать посторонних в комнату, где все еще царил жуткий беспорядок, а у капитана не было сил расставить мебель по местам.
В ответ послышался голос гостиничного боя:
— Вам телеграмма, герр Перейра.
Пришлось приоткрыть дверь, но так, чтобы мальчишка не смог заглянуть внутрь. Капитан принял телеграмму, расписался в приеме и вручил маленькому посланцу полкроны. Захлопнув дверь, он прочел содержание телеграммы:
«очень беспокоюсь тчк слетал ли ты в мадрид тчк беспокоюсь твоем здоровье тчк жду ответа тчк белла»
Капитану было известно, что подпись — сокращенное от Изабеллы, бразильской жены дона Перейры. Это ее фотография в серебряной рамке стояла на ночном столике бразильца. Капитану вспомнилось: когда Маргарет первый раз пришла к нему ночью, она спрятала фотографию в ящик, сказав: «Не хочу, чтобы нас видела эта дама».
Вот и еще одна загадка. С чего это вдруг мадам, вернее, донья Перейра вдруг решилась прислать супругу такую странную телеграмму? Что означает ее вопрос о воздушном путешествии мужа в Мадрид? И это беспокойство о здоровье мужа? В отель «Минерва-палас» регулярно приходили письма из Бразилии. Их писала жена ювелира или его компаньон по ювелирному бизнесу. Полученные письма капитан немедленно передавал связному, и уже на следующий день настоящий Диего де Перейра получал их в Польше. Тем же самым путем шли и ответы в Бразилию: полученные из Варшавы письма Выганович лично отправлял в Бразилию из почтового отделения при отеле. И всякий раз просил симпатичную сотрудницу почты наклеивать самые красивые марки, не уставая повторять, как его жена «обожает красивые картинки». Разумеется, галантный ювелир не забывал при этом о каком-нибудь пустяковом знаке внимания для девушки, чаще всего оставляя в почтовом окошечке коробку шоколадных конфет. Все это делалось с мыслью о шведской политической полиции, которая наверняка установила наблюдение и за бразильским ювелиром, как за всеми иностранцами, проживающими в «Минерва-палас-отеле».
Капитан решил, не откладывая, встретиться со своим связником. Очень уж многое произошло за один день! Одному ему вряд ли разобраться во всех этих сюрпризах.
Система встреч была давно разработана, и вечером того же дня Выганович встретился со своим шведским коллегой. Рассказав обо всех событиях хлопотного дня, капитан закончил сообщением о непонятной телеграмме от «жены».
Связник не менее польского капитана был озадачен установкой хитроумных устройств в ванной комнате капитана. Что же касается телеграммы от «супруги», то это как раз было для него совершенно ясно.
— Не зная шведского языка, вы не читаете шведских газет, — сказал он капитану, — иначе знали бы, что три дня назад разбился самолет, следующий по маршруту Копенгаген — Мадрид. Катастрофа произошла в сильный туман в Пиренеях, где самолет сбился с трассы. Большинство пассажиров самолета погибло, остальные тяжело ранены.
— Ох, и правда! — вспомнил капитан. — Я же видел заголовки в шведских газетах и понял, в чем дело, но у меня эта катастрофа сразу же вылетела из головы. Я действительно не знаю шведского языка, но всегда проглядываю газеты, вернее, заголовки, набранные большими буквами и, как правило, понимаю их. Только вот не могу понять, какие основания у супруги Диего Перейры полагать, что ее муж летел на этом самолете в Мадрид? Насколько мне известно, такая поездка не входила в планы ювелира. После окончания моей миссии, он собирался вернуться в Париж, затем на несколько дней выехать в Италию, сначала в Рим, а оттуда в Неаполь, и уже из Неаполя отправиться на трансатлантическом лайнере к себе в Бразилию. У него и билет уже куплен на этот теплоход. Его планами Испания не предусматривалась.
Читать дальше